Каждый февраль в Боливии проходит карнавал Оруру, завершающийся танцем.
«Дьяволиада».
Прикрепленные к спине крылья казались двумя свинцовыми плащами. Сандро тяжело дышал. Даже на репетициях было легче. Скованный весом, он неподвижно стоял за декорациями. Осталось совсем немного: их танец будет кульминацией, после которой карнавал закончится.
За спиной звучал щебет Марианы. Вот бы напихать себе ваты в уши, чтобы никогда, никогда, никогда не замечать ее соловьиные песни, которые она всегда поет кому-то другому. И никогда больше не прислушиваться к ее шепоту на мессе, когда она склоняется к чужим ушам — ведь никогда это не бывают его уши.
Он повернулся. За уродливой маской пряталось его разочарование, так же как и за ее гримом не было видно всей этой дьявольской красоты — утонченного носа, пухлых губ. Только большие черные глаза виднелись в прорезях маски: в них танцевали смешинки, бесинки и черти.
В детстве Сандро почти не верил в чертей, потому что не мог их представить. Падре Хуан описывал приспешников дьявола как совершенно невозможных существ: что-то среднее между свиньей, козлом и человеком.
Но однажды он вырос. В то воскресенье, когда он почувствовал себя взрослым, он замер на входе в церковь, опустив руку в чашу со святой водой. Оказалось, Мариана тоже выросла. Тогда в церкви она задержалась возле него и, улыбнувшись, сказала: «Доброе утро, Сандро», а потом отвернулась и прошла дальше.
Где-то в эту секунду из ее глаз блеснули черти, черные и рогатые, и он тут же понял смысл проповедей падре Хуана про нечисть и испытания, которые посылает простым смертным дьявол. Мариана, Мариана, Мариана, само ее имя теперь звучало как грех, как танец чертей.
И когда дон Педро и донья Долорес выбрали его исполнять танец архангела Михаила, архангела, Сандро хотел сначала отказаться. Как он мог изображать Его посла, Его воина, когда сам он был терзаем такими тупыми желаниями? Но родители шептали: «Это такая честь, Сандро, мы гордимся тобой, первый наш сын исполняет роль в день Оруру, это честь, это гордость, это признание».
И когда он наконец пришел к дону Педро и донье Долорес на первую репетицию, оказалось, что жену дьявола будет играть Мариана. А самого дьявола — всегда бесивший его Хосе Мария, укравший у него когда-то промокашку в воскресной школе.
И теперь Мариана стояла рядом с Хосе Марией в одинаковых черных костюмах, украшенных перьями, и хихикала. Хихикала так же, как во снах Сандро хихикали дьяволицы со множеством рогов и темными глазами Марианы.
Музыка сменилась, и Сандро зажмурил глаза — скоро его черед выходить и танцевать на потеху зрителям карнавала. Пот всё еще стекал под маской прямо ему в рот, и он не могу его вытереть, ведь ему нужно было держать меч архангела.
Но вот зазвучала тонкая песня чаранго, ударили барабаны, и Сандро инстинктивно выбегает из укрытия. Воинственно он несет свой меч, не видя ничего, кроме неба и божественного света.
Пока не блеснут вдалеке черные глаза — в вихре красного и черного танцует она, дьяволица, жена дьявола. Ее платье — гобелен греха, сотканный из нитей искушения. В тени ее глаз пляшет огонь — в нем придется гореть целую вечность.
Барабанные удары нарастают, отражая стук его сердца. Он разит мечом, но дьяволы отскакивают, как искры. Они насмехаются, они играют с ним, закидывая на него свои цепи, то приближая, то отпуская.
Дьяволице нет дела до брачных обетов, ей нет дела до морали и нравов, ею движет страсть и грех, мрак и похоть, всё самое нечистое и темное. Ее черные глаза блестят всё ярче. Цепи звенят всё громче.
Движения становятся всё провокационнее, взгляды — всё жарче. Но это обман, обман, ловушка, из которой никогда не выбраться. И всё же с каждым тактом его решимость слабеет, он замедляется, барабаны постепенно утихают… Зло почти что торжествует.
Кульминация уже наступила, хотя никто и не догадывался. Воздух сгущается. Дьяволица, в последнем акте соблазнения, протягивает руку архангелу.
С силой, о которой он и не подозревал, небесный воин завершает танец, побеждая дьяволов взмахом меча. Они падают, и тогда он взлетает на подмостки, победно поднимая свое орудие к небу: никогда еще крылья не были такими легкими, как сейчас, никогда еще он не чувствовал себя победителем.
Теперь Сандро слышит и крики восхищенной толпы, и голоса соседних танцоров, шепчущих ему о том, что он великолепно выступил. Весь его костюм пропитан потом. Под маской резко становится нечем дышать, но он остается неподвижным.
Невольно он бросает взгляд в сторону здания, где все танцоры переодевались после выступления. Всего лишь на миг он видит, как Мариана стоит в дверях и смотрит прямо на него, на Сандро, пока лошади медленно тащат подмостки по главной улице. Ее черные глаза на этот раз молчат. Что-то внутри него дергается: неужели он смог изгнать искушение, дьявола?
В следующее мгновение она уже отворачивается, блеснув в последний раз темными юбками. Сандро тяжело вздыхает. Дьявол изгнан, ангел победил, а в его груди всё еще бушует сердце, восстающее против небес.
В следующее воскресенье он сядет рядом с ней на мессе. И если дьявол вернется, тогда меч в его руках станет настоящим, а не картонным. Сандро крестится и воздевает руки к небесам. Толпа ликует. Аминь.
Ред.: Виктория Сайфутдинова
