Замкнутость на самом себе беспощадна

(Максимова А. Дети в гараже моего папы. М.: Альпина.Проза, 2024)

«Дети в гараже моего папы» Анастасии Максимовой — книга, во время чтения которой возникает много вопросов. От очевидных сюжетных пересечений с «Кислородом» Саши Наспини до непонимания, почему в центре повествования — переживания только одного героя, когда ключевое событие произведения влияет на жизнь многих персонажей. Но в конце романа этих вопросов не остаётся: автор предлагает нам увидеть происходящее с нескольких сторон.

Егору шестнадцать лет. Он главный герой романа Анастасии Максимовой, и он узнаёт, что его отец — убийца и педофил. Как Лука, герой романа Саши Наспини «Кислород», узнаёт, что его отец — маньяк. И Егор, и Лука — жертвы происходящего, несмотря на то что они не подвергались тем ужасам, что жертвы преступления. Лука хочет знать, как сложилась судьба узницы его отца — и он следит за ней. Случай Егора более трагичен: Тани Галушкиной, которую изнасиловал отец Егора, в живых не осталось. Пусть и далеко не сразу, но главный герой романа «Дети в гараже моего папы» тоже начинает собирать информацию о жертвах преступления и их родных. Несмотря на подобные сюжетные пересечения, идейное содержание романов различается.

В «Кислороде» Саши Наспини утверждается мысль о том, что преступление маньяка масштабнее, чем кажется на первый взгляд. Оно разрушает жизнь не только того человека, против кого направлено, но и всего его окружения — семьи и друзей, а также становится клеймом на близких преступника. Герои «Кислорода», для которых после страшных событий остановилось время, учатся жить заново. Каждый по-своему.

«Дети в гараже моего папы» Анастасии Максимовой — роман о взрослении и замкнутости человека на самом себе и своём состоянии из-за обрушившейся на семью беды.

После ареста отца Егор остаётся с матерью, а ещё к ним периодически приезжает его старшая сестра, чтобы посильно помочь родным. Что чувствуют люди, которые его окружают? Мать беспросветно курит, сестра перестаёт есть. Егор поначалу хочет проявить к ним внимание, но останавливается. Такое происходит в случае с матерью: «Свет на кухне так и горел всю ночь. Несколько раз Егор порывался встать и проверить маму, но так и не решился. Он не знал, о чем с ней говорить». Или его останавливают, как в ситуации со сестрой: «Как ты вывозишь? Только честно, Лен? У тебя что, никто ничего не спрашивает? Или ты не думаешь: а почему папа? <…> А я не вывожу, ответила она. С чего ты вообще взял, что я вывожу? Я просто все время что-то делаю, не останавливаюсь», «Тебе делать нечего, надо докопаться до меня? <…> ко мне в душу не лезь, пожалуйста».

Примечательно, что мы видим других героев глазами Егора и узнаём, к каким выводам он приходит по поводу них. В связи с чем возникает вопрос о режиме повествования в произведении. В романе «Дети в гараже моего папы» повествование идёт от лица всезнающего рассказчика, которому известно, что происходит с каждым персонажем. При этом бо́льшую часть книги нам приходится довольствоваться лишь точкой зрения главного героя. Почему бы тогда не рассказать эту историю от первого лица? Ответ, из которого следует, что сам Егор не может быть надёжным рассказчиком, находим в тексте: «Он плохо рассказывал — не в смысле сейчас, а в смысле всегда плохо рассказывал, в школе писал самые отвратительные изложения: вечно сбивался, не мог отличить важное от неважного». Но ощущение, что такого ответа недостаточно, по-прежнему остаётся.

Страшные события не сплотили семью Егора, а наоборот — разобщили: «Без папы семья развалилась, все друг от друга отделились: отсырел клей, который их соединял, или контакты отошли». Затем от Егора отвернулись его друзья и одноклассники: «Егору отвели странную роль — сумасшедшего бомжа в вагоне метро. Все сидят и делают вид, что вот этого мужика, который спускает штаны и матерится, не существует», «В столовке за его столик подсел Стас и сказал, что дела плохи, Егора намерены выдавить. Типа либо Каргаев один свалит, либо полкласса». Даже его девушка Эля придерживается противоположных взглядов. «Ну, меня бы на твоем месте волновала жертва», — говорит она, но Егор не может её понять: «При чем тут семья Тани, когда это его семья разрушена?» Таким образом, Егор остаётся с бедой и со своим восприятием беды наедине, подобно тому, как «он остался наедине с измазанной дерьмом дверью».

Помимо того, что в романе Анастасии Максимовой «Дети в гараже моего папы» мы часто встречаем бытовые образы и детали (Например: «Тела всплывших пельменей надорвались, показалась серая внутренность. Белесая кожа подрагивала. Он взял плоскую поварешку с дырками и глубокую миску (пять минут назад помыл — прям жалко!) и выловил пельмени»), в нём много гиперреалистичных описаний: «Что-то вспухало в Егоре, раздвигало внутренности, заполняло полости, как будто внутри надувался воздушный шар <…> Все тело было наполнено песком, тяжелое, малоподвижное, тикающее каждой клеткой. Хотелось разрядиться. Егор пошел на кухню, схватил нож, поводил по рукам — ничего <…> Достал спички, зажег и затушил о запястье сразу несколько там, где кожа тонкая. Одна, две, три — полегчало». С одной стороны, такие подробности заставляют нас содрогнуться, а с другой — мы всё сильнее верим в происходящее с главным героем.

Описание первых нескольких недель после ареста отца Егора занимает бо́льшую часть романа. Мы узнаём о том, что Егор чувствует на протяжении каждых прожитых суток. В главах обозначено время. Такой ритм повествования становится привычным. Складывается впечатление, будто мы попадаем в мир, где герой учится жить с последствиями произошедшего. У читателя, который пережил что-либо тяжёлое (необязательно то же, что и Егор), появляется надежда увидеть, как другой человек, герой романа, живёт с болью и как через неё проходит. Надежда оказывается ложной: ритм повествования вмиг меняется. В главах по-прежнему обозначено время, но дистанция между последующими событиями увеличивается. Их разделяет не ночь — год, а затем и десятилетие. Это наводит на мысли о том, что в романе Анастасии Максимовой не только рассказывается о переживаниях человеком последствий страшных событий, но и раскрываются другие смыслы.

Егору шестнадцать лет, пусть и по паспорту лет на десять больше. За это время он сменил имя и два города, а затем и направился в третий. Его физические перемещения наводят на мысль о том, что прежде всего он хочет убежать от себя. От самого себя, который единственный из всей семьи за это время не успокоился: «У всех отболело. Мама продолжала упрямо верить в невиновность отца <…> Ленка — та отрезала и выбросила <…> Только с ним самим было что-то не так».

Несмотря на то, что Егор «давно живет в Москве, что у него нормальная работа, новая фамилия и ничто не связывает его с “сибирским Гейси”, все равно каждое утро после того приема у психотерапевта он начинал с фантомного ковра из прошлого, который медленно опускался на него». Егор так и остался в том дне, когда узнал, что он — сын убийцы и педофила.

Когда арестовали отца, мир главного героя «сыпался так быстро, что Егор не успевал найти место, куда поставить ногу». Он долгое время не мог поверить в произошедшее: «Может, это не о нем? Дебильная мысль, что папу перепутали с кем-то из соседей, засела в голове». А затем «поймал себя на том, что думает о нем так, будто он уже умер». Когда он перестаёт отрицать виновность отца, его отношение к нему меняется: ««Убил»-то в этой истории не самое страшное. Как продолжать любить человека, который трахает детей, а потом убивает их и прячет тела в лесу?».

Со временем он всё же дистанцируется от отца. Это проявляется не только на сюжетном уровне, но и в том, как он Егор его называет, когда думает о нём. В одни моменты он — папа: «Папа был нормальным! Не без закидонов, но нормальным», в другие — отец: «отец мог быть убийцей», в третьи — Каргаев: «Мама вот убедила себя, что Каргаев — безвинно осужденный мученик».

Егору важно не быть похожим на своего отца: «Просто у него было правило: не оставаться с детьми наедине и не прикасаться к ним. Никогда. Егор не знал, в какой момент отца переклинило и что такое сломалось у него в голове, что заставило его насиловать и убивать детей». Каждый раз он приходит в ужас, когда узнаёт в себе его черты: «Это было омерзительно до тошноты, но Егор никак не мог прекратить. Им владела нехорошая одержимость, возможно родственная той, которая охватывала Каргаева <…> Иногда Егор пугался того, что жило у него в голове». А в голове у него жил его отец — о чём мы узнаём только в конце романа: «Михаил Каргаев обитал внутри него».

Егору шестнадцать лет — почему именно он стал главным героем? Если «Дети в гараже моего папы» Анастасии Максимовой — роман о взрослении, то какие уроки получает Егор?

Уроков несколько, и о них в романе сказано напрямую: «Вот так, значит, только когда приходят за тобой или твоими родными, ты обращаешь внимание на ужас и несправедливость», «Что я могу сделать, чтобы скинуть это с себя? Чтобы перестать уже себя грызть? <…> Ты неправильно задаешь вопрос, Егор. Надо так: «Что я могу сделать, чтобы это больше никогда не повторилось»?»

Всё начинается с ареста отца Егора — благодаря этой ситуации и её последствиям автор романа не только говорит о времени и о взаимоотношениях героев, но и затрагивает сразу несколько универсальных тем. От мысли о том, что Егор «никогда не выбирал себе отца», до вопросов о предательстве и потере. Егор в силу возраста и так подвержен одиночеству, но произошедшее его только усиливает. Сложно не проникнуться сочувствием к главному герою и не начать сопереживать ему. Однако неприятное подозрение, что Егора в романе слишком много не оставляет.

Ближе к концу романа Егор на время возвращается в родной город и его круг общения расширяется. Всё больше рассказывая разным людям о том, что его беспокоит в течение десяти лет, он получает практически одну и ту же обратную связь. «Соберись уже как-то сам, Егор, идиотская идея перекладывать на всех вокруг ответственность за свою жизнь», — говорит Егору человек, потерявший своего брата от рук его отца. «Мы когда встречались, я все никак не могла понять, что не так: ты вроде эмпатичный и всегда спрашивал у меня, как дела, но все разговоры все равно сводились к твоим проблемам», — говорит ему Эля, спустя десять лет разлуки.

Возникает следующий вопрос: нам в очередной раз, но уже на новом витке спирали, рассказывают о том, что весь мир против Егора, или предлагают отказаться от сострадания к герою, которого мы жалели во время чтения, и посмотреть на события с другого ракурса? Может ли читатель одновременно придерживаться двух противоположных позиций? Может, если окажется над сюжетной ситуацией. А это не так-то легко, ведь сама ситуация актуальна для современных реалий и глубоко социальна. Выбрать одну из точек зрения проще: «Каждый сам решает, в какую иллюзию упасть» — эта цитата из произведения применима и к читательскому восприятию. Вероятно, режим повествования от третьего лица в романе выбран и потому, что автор нам даёт возможность взглянуть на произошедшее в произведении издалека.

С какой бы позиции мы ни смотрели на события романа, одно остаётся неизменным и не озвученным напрямую. В произведении немного сказано о других людях. Однако только благодаря их словам (нравятся они Егору и нам или нет — неважно). Мысль героя, а вместе с тем и мысль читателя получает новое направление — главному герою, получившему из-за страшных обстоятельств право страдать, предлагают взять ответственность за свою жизнь и свои чувства. Замкнутый на себе Егор без взгляда других людей до этой мысли бы не дошёл.

В конце романа Егор дотрагивается до ребёнка: «Она показала глазами на сползший с ноги ребенка носок. Егор поправил». А ещё нам сообщают о том, что Егор больше не бежит: «Но у Егора есть правило: он больше не бежит» — эта фраза рифмуется со словами о прежнем правиле главного героя относительно детей.

Все сюжетные линии, в том числе и вероятное досрочное освобождение отца сводятся к тому, что Егор — на пороге нового периода жизни. Но финал романа остаётся открытым — вместо будущего нам предлагают надежду на него. Сбудется ли она и сможет ли так быстро повзрослеть Егор лишь после нескольких разговоров с людьми из прошлого? На этот вопрос ответит читатель себе сам в зависимости от того, с какой позиции смотрел на происходящее в романе «Дети в гараже моего папы» Анастасии Максимовой.

22.01.2025