Однажды ангелу и демону, оказавшимся на земле и во плоти, пришлось действовать вместе, чтобы предотвратить катастрофу. Но тут откуда ни возьмись явились загадочные гибриды чекистов с масонами, родные клумбы, аптеки, алкомаркеты и всепроникающие мне-только-спросить бабули. О, так это же не тандем Гейман-Пратчетт, а Бобылёва, и не Нетфликс, а Яндекс.Книги!
Да, конечно, нехорошая булгаковская квартира в этом тексте прямо за углом, а мелкий Сологуб и вовсе путается под ногами, но всё-таки важнее, что и «Благие знамения», и «Магазин работает до наступления тьмы» — коммерческие вещи, заказные, сделанные, чтобы увлекать. Что не отменяет их глубины и виртуозности. Пратчетта хвалили за умение говорить о человечности, Бобылёва это тоже замечательно умеет, что подтверждает и финал премии «Большая книга», которая обычно отмечает именно литературу больших проблем. Исследование человечности и заверение, что человечество ещё немного кое-как продержится, и составляет пафос обеих книг. Разница между ними в том, что одна написана до появления нейросетей, а другая — после. Соответственно, в донейросетевых «Знамениях» конец света удалось предотвратить, а в идущем в ногу с прогрессом «Магазине…» он таки наступил и даже прошёл, что не только даёт читателям надежду на доброе будущее, но и удовлетворяет жгучую потребность наших соотечественников в глоточке-другом эсхатологического ужаса прямо из трёхлитровой банки, где мы его обычно растим и кормим сахаром.
С неподражаемым изяществом, свойственным только очень хорошим писателям, Бобылёва сгружает в алхимическую реторту рассказы об одержимости, ужас перед непознаваемым, слухи, версии и прочую родную конспирологию, и там, где у менее удачливого мага неизбежно получился бы сюжет для РЕН-TV, её забористый самогон на несколько часов заставляет читателя без дураков поверить, что весь нейросетевой хлам, вызывающий у нас устойчивый эффект зловещей долины, суть проявления бесов. И где она не права?
Но чуждое притягательно именно благодаря своей жуткой неправильности, иной логике, и человечество веками не оставляет попыток договориться с нечистой силой. Интересна, конечно, эволюция этих попыток. Если древний человек, с ужасом вглядываясь в тёмные углы, повторял заклинания, весь смысл которых сводился к «давайте друг друга не трогать, уходите пожалуйста», человек начиная с первых романтиков до наших дней начал глядеть в ту же самую тьму с вожделением. Мы восхищаемся, сочувствуем, романтизируем, лепим из тех, кто банально хочет жрать, страдающих сложных демонов — и таким образом познаём себя. Иногда кажется, что со времён романтизма ничего принципиально не изменилось, разве что термин «печальный демон, дух изгнанья» сменился определением «самозанятый специалист».
Но Бобылёву занимает не только человечность. Вторая большая тема романа — свобода. Каждый герой «Магазина…» по-своему ищет её, хотя не всегда это осознаёт. С христианской точки зрения эти две темы нормально так сливаются в одну, потому что, согласно святым отцам, человек определяется свободой воли. Духи, злые и добрые, лишены выбора и действуют сообразно своей природе, и только у человека всегда, пока он жив, есть выбор. Здесь нужно признать, что и Гейман с Пратчеттом, и Бобылёва лукавят, потому что их главные действующие духи уже слишком человечны, потому что уже растут и выбирают. Азирафаэль и Кроули, Женечка и Матильда нам близки и знакомы именно потому, что могут в критический момент пойти против своей природы и учинить что-нибудь неожиданное, совсем как мы. Иначе нам, эгоистичным кожаным мешкам, было бы неинтересно, ибо несопереживательно.
Но не меньше, чем персонажи, важен мир. Антикварная лавка — хороший способ сказать «мы в метамодерне», потому что это царство осмысленной и упорядоченной эклектики, где вещи обрастают смыслами до тех пор, пока не превратятся в идеальный символ самих себя. Бобылёва — очень аккуратный автор, она расставляет толкования и намёки так, чтобы читателя не покидало чувство всеобщей гармонии и уверенность, что этот мир наполнен смыслом. Такая аккуратность рано или поздно возникает у хороших антикваров и работников книжных лавок из-за привычки к обращению с особо агрессивным хаосом. Даже название, отсылающее просто к старой картинке откуда-то с городской окраины, не так одномерно и понятно, как сначала кажется. Много ума не надо процитировать мем, но здесь он как-то потрясающе уместен и очень крепко заякорен дополнительными смысловыми крючками: нечеловеческие сущности в романе неспособны писать полностью правильно, так? Картинка в своё время завирусилась как раз из-за смешной стилистической шероховатости. Но раз мы в метамодерне, у этой штуки есть ещё и третий смысл. Магазин не закроется до конца времён, потому что там работают бессмертные существа, которые вполне могут дождаться момента, когда небеса свернутся, как свиток, и лягут в руку Всевышнего, а светила уступят место тьме, которая была в начале всего.
22.01.2025