Пьеса в пяти шлюзах, двух друзьях и одном загадочном исчезновении.
Действующие лица:
АЛИК, 35 лет
МАКС, 35 лет
СЛЕДОВАТЕЛЬ, 39 лет.
А также:
МАРИНА, 21 год
СВЕТА, 22 года
ДВОЕ В РЕКЕ, 25 лет
СОТРУДНИК ПОЛИЦИИ, 33 года
ЗАДЕРЖАННЫЙ, 42 года.
ШЛЮЗ ПЕРВЫЙ
АЛИК (в камеру). Пожалуй, ничем на свете я не дорожу так, как предчувствием приключения. Кажется, это сказал Сартр. Или же это был Пруст? Макс, ты не помнишь, кто это сказал? (направляет камеру на своего друга).
МАКС. Алик, иди в жопу. Я не буду сниматься в твоем дурацком фильме. И сними обувь.
АЛИК. Вообще он неплохой. Просто занудный.
МАКС. Я не занудный. Даже английская королева снимает обувь на яхте.
АЛИК. Он не занудный! (пауза) Или же это был Камю, хм?
Макс отшвартовывает яхту и отплывает от пристани.
Кабинет следователя: тесный, тусклый. В углу кабинета — телевизор. По нему следователь смотрит фильм, который снял Алик. Сам Алик тут же. Параллельно следователь печатает на компьютере его показания.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак. Где мы остановились?
АЛИК. На «Городе яхт».
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, 20-го августа вы отплыли из яхт-клуба «Город яхт», около полудня.
А Митичкин выглядит сонным, вы не находите?
АЛИК. Макс? У него просто пухлое лицо.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как давно вы с ним знакомы?
АЛИК. С самого детства. Класса с четвертого.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И вы ему полностью доверяли?
АЛИК. Ну, он мне списывать давал… И вообще, что значит полностью доверять? Вот вы кому-то доверяете полностью?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Так, давайте всё же, если не возражаете…
АЛИК. Я вижу, вы женаты. Вот жене, например, вы доверяете полностью?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Мы сейчас не обо мне. Но вообще да, я ей полностью доверяю.
АЛИК. То есть, если, например, вдруг у вас дома случится пожар и у нее будет выбор — спасти вас или себя, вы думаете, она предпочтет спасти вас?
Следователь мрачнеет. Включает запись. Макс и Алик на яхте. Макс дает Алику инструкции.
МАКС. Значит, смотри, старичок. Когда зайдем в шлюз, ты накидываешь швартовый конец, вот эту веревку с петлей, на рым.
АЛИК. На что?
МАКС. На рым. Это такой железный крюк, похожий на хобот. Ты накидываешь спереди, с носа, а я с кормы. Затем сильно натягиваем и закрепляем за кнехты, вот за эти крюки.
АЛИК. Прям накидываем? Как ковбои, что ли?
МАКС. Ну, вообще можно еще багор использовать. Но так только лохи делают.
Видео прерывается, а когда возобновляется, Алик и Макс накидывают петлю на рым с помощью багра — длинной палки с крюком на конце.
МАКС. Тяни, тяни, тяни.
АЛИК. Я тяну.
МАКС. Сильнее тяни, ну!
АЛИК. Да не могу я сильнее. Не ори на меня.
Идет шлюзование. Камера шлюза заполняется водой. Катер постепенно поднимается. Макс и Алик сидят на носу. Макс скучает. Алик снимает происходящее на камеру.
АЛИК (в камеру). Шлюз первый. Точнее, это седьмой шлюз. Но по порядку он у нас первый, так что будем считать по порядку, чтобы не запутаться. Итак, шлюз первый. Максим.
МАКС. Чего?
АЛИК (наводит камеру на Макса). Кто ты?
МАКС. В смысле?
АЛИК. Кто ты, Макс? Расскажи о себе. Что ты за человек? Чего ты хочешь в жизни? О чем мечтаешь? Всё в таком духе.
МАКС. Старичок, ты…
АЛИК. Это просто интервью. Ничего такого. Вот ты зачем собираешься в это путешествие?
МАКС. Это уже вопрос? В смысле интервью? Потому что это интересно, вот почему. Всё, Алик, блин, отвали.
АЛИК. Кем ты мечтал стать, когда вырастешь? Ты с детства мечтал заниматься недвижимостью?
МАКС. А ты с детства мечтал выносить мозг?
АЛИК. Режиссура не выносит мозг. Она его вносит.
Следователь нажимает на паузу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы, правда, режиссер?
АЛИК. Некоторые критики с этим бы поспорили, но в принципе…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Слушайте, вот тогда объясните мне. Ну как так можно? Я о сериале, где следователь ловит маньяков и сам оказывается маньяком, смотрели?
АЛИК. «Настоящий маньяк»?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, «Настоящий маньяк». Авторы хоть что-нибудь знают о работе правоохранительных органов? А о жизни провинции? Где это происходит? В каком времени?
АЛИК. Ну, вы понимаете…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. А в чем гениальность следователя, в чем его метод? Непонятно. В том, чтобы бухать всё время? Да у нас таких гениев… Вообще он ведет себя как опер райотдела, а не как следак. Авторы хоть знают, чем занимается следственный комитет?
АЛИК. Ну…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И следователь какого города он — тоже непонятно. Вроде Нижнего, а при чем тут Липецк?
АЛИК. Послушайте.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Простите. Просто наболело. А из ваших фильмов я мог что-то видеть?
АЛИК. Ну, я занимаюсь таким… экспериментальным кино.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Чернухой?
АЛИК. Нет, почему сразу чернухой?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да я ничего против не имею. Просто не совсем понимаю, а так… Ведь можно же снимать хорошее, доброе кино, нет, обязательно нужно про то, как всё плохо, обязательно нужно ковырять болячку. Все эти унылые люди, обшарпанные стены…
АЛИК. А что, нет унылых людей и обшарпанных стен?
Алик разглядывает стены в кабинете, а затем переводит взгляд на следователя.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да есть, конечно. Но зачем про них снимать-то?
У следователя звонит телефон.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, мась, сейчас немного занят. Нет, сейчас не могу. Попозже перезвоню. (Алику.) Итак, мы остановились на том, что 20-го августа, где-то в 12 часов дня вы отплыли из яхт-клуба «Город яхт» и отправились…
АЛИК. В сторону центра.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И были там в…
АЛИК. Шесть. Около шести.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы выехали в двенадцать, а приплыли в шесть?
АЛИК. Да.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как это?
АЛИК. Долго проходили шлюзы.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы шесть часов проходили шлюзы? Чтобы только попасть в центр Москвы?
АЛИК. Выходит, так. Вы не против, я закурю?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я вообще не курю. Поэтому…
АЛИК. У меня друг пропал. Может, уже мертв.
Пауза.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. У меня просто жена православная.
АЛИК. Это вы к чему сейчас?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Сам-то я, в общем, не против, сам раньше курил. И, если честно, до сих пор тянет. Но жена… она говорит, что никотинный дым хоть и вдыхается телом, занимает в душе место Божией благодати.
АЛИК. Божией благодати?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да. И не допускает ее. Стоит мне покурить, сразу чует. Не ругает меня, нет, но так смотрит, как будто я ее подвел. И не только ее. А самого Бога подвел.
АЛИК. Если хотите, я могу написать вашей жене объяснительную. С Богом, правда, не знаю, как быть.
Следователь вздыхает и жестом показывает — курите. Пока Алик закуривает, следователь включает запись.
ШЛЮЗ ВТОРОЙ
Алик и Макс сидят на носу катера. Ждут, пока камера опорожнится. Алик по-прежнему снимает Макса, который жадно поедает сэндвич.
АЛИК. Говорят, что, если предложить людям выбор между свободой и сэндвичем, они выберут сэндвич. Думаешь, врут?
Макс с презрением смотрит на Алика и продолжает молча жевать, показывая тому средний палец.
Следователь нажимает на паузу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак, вернемся к вашей поездке. Вы около шести часов добирались до центра и проходили шлюзы. Зачем? Вы сказали, у вас была какая-то цель.
АЛИК. Была. Научиться проходить шлюзы.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы проходили шлюзы, чтобы научиться проходить шлюзы?
АЛИК. Да.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Зачем?
АЛИК. Там дальше в видео будет объяснение. Можно перемотать вперед.
Следователь мотает. Алик и Макс отвязывают швартовые и выходят из шлюза. Следователь включает видео. Катер останавливается посреди реки. Макс справляет нужду прямо в реку.
АЛИК. Здесь тоже можно перемотать.
ШЛЮЗ ТРЕТИЙ
Катер заходит в третий шлюз. Швартуется. Следователь включает запись, когда Макс обращается к диспетчеру шлюза.
МАКС. Катер «Елена» — восьмому шлюзу. Пришвартовался к третьему рыму. К шлюзованию готов, кранцы вывалены, на борту всё в порядке!
Диспетчер. Катер «Елена». Закрываю камеру, начинаю шлюзование! Следите за швартовыми!
Алик и Макс сидят на носу катера, ожидая, когда закончится шлюзование.
АЛИК (в камеру). Историческая справка. Канал имени Москвы стали строить с начала тридцатых. Из-за нехватки в Москве питьевой и технической воды. Воды было мало, зато много заключенных, и был Сталин… Сначала, как несложно предположить, канал назывался его именем. Ну, и поскольку был Сталин, стройка шла довольно быстро, вот только заключенных становилось всё меньше. Люди работали в нечеловеческих условиях. В октябре, ноябре тысячи грязных измученных зэков, тощих, голодных, барахтались на дне котлована по пояс в грязи, умирали от слабости. Тогда их складывали на тележки и увозили к специальным ямам, которые выкапывали еще днем. И эта похоронная процессия никогда не заканчивалась. Уезжала одна телега, приезжала другая. По сравнению с этим картины Брейгеля и Босха — детские жизнерадостные акварельки. (Пауза).
МАКС. Ты умеешь поднять настроение.
АЛИК. Более двадцати тысяч людей. Раз и нету. А канал остался… Мы теперь по нему плывем, светит солнышко, плещется водичка.
Следователь нажимает на паузу. И долго не может ничего сказать. У него звонит телефон.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Прошу прощения. Алло, мась. Да? Я же говорил… нет, сейчас не обеденный перерыв. Не важно. Что ты хотела? Нет, я не видел твои таблетки. Нет, я точно не брал. И Нурофен тоже. Я не знаю, где они. Ты хочешь, чтобы я все бросил и расследовал похищение твоих таблеток? Алло, мась. (Алику.) Обиделась.
Какое-то время молчат.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Как думаете, куда он мог пропасть?
АЛИК. Нурофен?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. При чем тут Нурофен? Митичкин.
АЛИК. А, Макс? Не знаю.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Давайте вернемся к видео. Вы сказали, что будет объяснение.
АЛИК. Какое объяснение?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Того, зачем вы проходили шлюзы.
АЛИК. А… да. Я думал, мы где-то это обсуждали. Ну, кругосветку. Похоже, не записал.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кругосветку?
АЛИК. Да, Московскую кругосветку. Это такой маршрут, по которому мы собирались плыть. Из Москвы до Нижнего и обратно. Как раз через канал имени Москвы, Волгу, Оку. Вот!
СЛЕДОВАТЕЛЬ. В тот вечер?
АЛИК. Да нет. Сначала в июне. Потом в июле. Потом в августе, а потом… ну, сами видите.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Значит, в тот день вы плыли в центр Москвы, только чтобы научиться проходить шлюзы?
АЛИК. Макс очень переживал из-за всяких технических нюансов. Хотел получше подготовиться.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Когда он купил яхту?
АЛИК. Где-то год назад.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Занимаясь недвижимостью? В чем именно заключалась его работа?
АЛИК (долго думает). Ну…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы не знаете, чем занимался ваш лучший друг?
АЛИК. Конечно, знаю. (Пауза.) Если честно, не очень. Лишь набор словосочетаний. Коммерческая недвижимость. Эксплуатация зданий. Взаимодействие с подрядчиками. Что-то в таком духе.
У Алика звонит телефон.
АЛИК. Вы позволите? Я на секунду.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Пожалуйста.
Алик выходит в коридор и отвечает на звонок.
АЛИК. Ну неужели я заслужил, чтобы мне наконец перезвонили? Нет, я не псих. Я не звонил тебе тридцать семь раз. Не ври. Ну, даже если и так, это за три дня, так что всего лишь… Еще раз говорю, я совершенно нормальный. Ну вот не надо. Понятие «нормы» в психиатрии очень размыто, так что… Ведь можно было как-то по-человечески, по-нормальному, по-взрослому, а вот просто так исчезнуть…Короче, я всего лишь хотел сказать тебе, что больше не желаю тебя знать и, надеюсь, что, если мы когда-нибудь еще встретимся… алло, алло, Катя?
Алик возвращается.
АЛИК. Простите. Это по работе.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Интересная у вас работа. Кстати…слушайте, а вы Павленского знаете?
АЛИК. Нет, не знаю. А что?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Просто подумал. Вы ведь занимаетесь современным искусством.
АЛИК. Ну, не то что бы…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вот что вы про него думаете? Думаете, это нормально — прибить свои яйца к брусчатке?
АЛИК. Это же его́ яйца. Может распоряжаться ими как вздумается.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да может, конечно. Просто… мне вот такое в голову не приходило…
АЛИК. Ни разу?
Бросив на Алика свирепый взгляд, следователь включает видео и какое-то время наблюдает за тем, как катер плывет к очередному шлюзу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Сколько стоила такая яхта?
АЛИК. Это не совсем яхта. Официально это спортивный катер. Точно не скажу. Миллионов восемь.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это дороже, чем моя квартира. То есть вы считаете, что человек, занимающийся эксплуатацией зданий, может позволить себе яхту?
АЛИК. Простой патриарх может. Почему Макс не может?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И всё-таки? Вам известно о каких-то других источниках дохода Митичкина?
АЛИК. Кажется, он еще сдает бабушкину двушку в Химках. Думаете, это как-то связано с его исчезновением?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Чем больше подробностей, тем лучше.
Следователь включает видео. Катер стоит посреди реки. Макс и Алик сидят на носу. Едят бутерброды.
АЛИК. Тут можно перемотать.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы очень торопитесь?
АЛИК. Нет, просто подумал, что вам это не очень интересно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Позвольте, я сам решу?!
АЛИК. Пожалуйста.
Следователь смотрит на экран. Макс и Алик по-прежнему едят бутерброды. Молчат и едят бутерброды. Медленно. Спустя минуту-другую Алик наконец заговаривает.
АЛИК. Ты посмотрел документалку, что я тебе скидывал?
МАКС. Какую?
АЛИК. Что значит какую? Макс, можно подумать, я тебе с утра до вечера шлю документалки?
МАКС. Какой-то ты странный сегодня.
АЛИК. Нормальный я.
МАКС. Кислый какой-то. Пивасик будешь?
АЛИК. Да нет, пока не хочется.
МАКС. А девочек?
АЛИК. Что?
МАКС. Вон плавают, смотри.
АЛИК. Макс, прекрати. Прекрати им махать.
МАКС. Ну что ты так нервничаешь?
АЛИК. Я так нервничаю, потому что двое уже плывут сюда. Мы что, телочек с тобой клеить поехали?
МАКС. Да никого мы не клеили, они сами…
АЛИК. Макс, они не сами. У тебя яхта. Это как рыбу динамитом глушить. Конечно, она всплывет брюхом кверху.
За бортом слышится голос девушек.
МАРИНА. Привет.
СВЕТА. Привет.
МАКС. Залезайте, девчонки, не стесняйтесь.
СВЕТА. Ой, вы снимаете? Вы блоггеры, что ли?
МАРИНА. Правильно говорить влоггеры.
АЛИК. Мы безбложники.
МАКС. Я — Макс, а это Алик.
СВЕТА. Очень приятно. А мы…
МАРИНА. Что, прямо в камеру? Работаем, Светик. (В камеру.) Меня зовут Марина.
СВЕТА. А я — Света. Что еще сказать?
МАРИНА. Я вот подумываю, кстати, о том, чтобы завести влог. Правда, еще не решила, о чем. Сначала думала о здоровом питании. Но сейчас и так все об этом снимают.
СВЕТА. Да по фиг, о чем. Главное выглядеть хорошо, тогда и так все смотреть будут.
МАРИНА. Еще картинка должна быть хорошая. Когда плохая картинка, смотреть неприятно.
СВЕТА. Куда плывете?
МАКС. Хотите с нами? Мы в центр.
СВЕТА. А можно?
МАКС. Конечно. Будем рады.
АЛИК. Вы извините, мы на минутку.
Алик и Макс уходят с кормы на нос.
МАКС. Ну что?
АЛИК. Зачем?
МАКС. Что зачем?
АЛИК. Зачем ты их позвал?
МАКС. Ну а что такого? Всё веселее вместе.
АЛИК. Ох. Вот скажи мне, Макс, в какой момент тебе особенно весело? Когда ты мучаешься соблазном — изменить жене или нет? Или когда ты поддался соблазну и мучаешься чувством вины?
МАКС. Блин, Алик…
АЛИК. Нет, нет, я без упреков, я просто хочу понять.
МАКС. У тебя что-то случилось?
АЛИК. Да нет, я просто…
МАКС. Это из-за Кати?
Следователь ставит видео на паузу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И часто Митичкин развлекался с девочками?
АЛИК. Вы же под девочками не имеете в виду его жену? Нет?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Нет.
АЛИК. Ну, Макс был таким человеком… Его не спросишь, он ничего и не расскажет. А я и не спрашивал.
Следователь включает видео. Алик и Макс по-прежнему спорят, когда к ним подбегают Марина и Света.
МАРИНА. Кажется, сюда плывут наши мальчики?
МАКС. Кто сюда плывет? Ваши мальчики? У вас есть мальчики?
АЛИК. Да. И они плывут сюда.
Макс и Алик идут посмотреть. Действительно плывут. Очень быстро плывут.
МАКС. Но вы не говорили нам… зачем же вы..?
СВЕТА. Нам просто стало скучно.
МАРИНА. Да, они тухлили там в свои телефоны, мы и подумали…
СВЕТА. Да, мы подумали, что…
МАКС. Ясно. (Алику.) И что будем делать?
АЛИК. Не знаю. Это ты их сюда позвал.
Макс встает за штурвал, заводит мотор и уносит катер подальше от ревнивых парней. Марина и Света заливисто смеются и машут им на прощание. Те орут им вслед.
ПАРЕНЬ 1. Шлюхи.
ПАРЕНЬ 2. Мы вас найдем.
ПАРЕНЬ 1. Вам пиз…
И на этом месте у камеры садится батарейка.
Света и Марина танцуют на борту. Макс одним глазом следит за тем, как вода в шлюзовой камере опускается, другим — за девушками.
СВЕТА. Алик, давай, потанцуй с нами. Что ты там всё снимаешь?
МАРИНА. Блин, телефоны на пляже остались. У тебя есть Инстаграм[1]?
АЛИК. Нет.
МАРИНА. А Вконтакте?
АЛИК. Тоже нет.
МАРИНА. А куда же ты выкладываешь свои видосы?
АЛИК. На Вимео.
МАРИНА. Не слышала о таком. И сколько у тебя подписчиков?
АЛИК. Не знаю.
МАРИНА. Ты не знаешь, сколько у тебя подписчиков?
АЛИК. А это так важно?
МАРИНА. Ну, вот у Бузовой, например, двенадцать миллионов…
АЛИК. А у Илона Маска пять! И о чем это говорит?
СВЕТА. Кто такая Илона Маск?
АЛИК. Вот и я о том же.
Вдруг откуда-то сверху раздается громогласный мужской голос.
ДИСПЕТЧЕР. Просьба во время шлюзования соблюдать правила безопасности… и приличия. Особенно это касается маломерного судна «Елена». Соблюдайте правила безопасности и приличия. Повторяю. Соблюдайте правила безопасности и приличия.
СВЕТА. Это кто еще?
АЛИК. Глас божий.
Шлюзование заканчивается. Алик и Макс отвязывают швартовые. Катер выходит из шлюза.
МАКС. Восьмой шлюз. Спасибо за шлюзование. Хорошей вахты.
ДИСПЕТЧЕР. Счастливого пути.
МАКС. Да, еще такой вопрос. Подскажите, когда можно будет обратно?
Тишина.
МАКС. Восьмой шлюз. Подскажите, когда можно будет обратно?
ДИСПЕТЧЕР. А когда вам надо?
МАКС. Через пару часов было бы отлично.
ДИСПЕТЧЕР. Боюсь, сегодня уже никак. Только с утра будет мусоровоз. Попозже еще уточните время.
АЛИК. Это что значит?
МАКС. Это значит, что сегодня обратно мы не попадем. Маломерные суда могут проходить шлюзы только с крупными, а они пойдут только завтра.
СВЕТА. Блин. И что же нам делать? Я думала, полчасика поплаваем и вернемся.
МАКС. Боюсь, не выйдет.
СВЕТА. Блин, блин, блин. Парни психанут. Слышала, что они нам кричали?
МАРИНА. Слышала! Что нам пиздец!
АЛИК. И еще что вы шлюхи.
СВЕТА. Спасибо.
МАКС. Так, может, позвоните им?
МАРИНА. Так телефоны на пляже.
МАКС. Могу свой дать.
СВЕТА. Я номер не помню. Ты помнишь?
МАРИНА. Не-а.
АЛИК. Длинный номер и короткая память. Идеальные отношения эпохи влогов.
МАКС. Так позвоните на свой. Свой-то помните?
СВЕТА. Да не, лучше, наверное, не по телефону. Ссадите нас на берег?
МАКС. Боюсь, тоже не получится. На мель сядем. Можем высадить вас в центре.
МАРИНА. Чего? Москвы? В купальниках?
МАКС. Ну, либо завтра обратно отвезем.
МАРИНА. А ночевать мы где будем? Здесь, что ли?
МАКС. Ну, а что такого?
МАРИНА. Вы за кого нас принимаете? (Смотрит на Алика.) Так, вот не надо, а. И хватит всё снимать. Спилберг хренов.
Марина закрывает ладонью камеру.
Марина и Света плывут к берегу. Показывают в камеру средний палец.
Следователь нажимает на паузу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кто такая Катя?
АЛИК. Что? При чем тут Катя?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Митичкин сказал, что из-за нее вы расстроились. Это ваша девушка?
АЛИК. Я не расстроился.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы вели себя довольно агрессивно.
АЛИК. С Катей это никак не связано. Просто не люблю таких людей.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Каких людей?
АЛИК. Ну, если честно, вообще никаких не люблю.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кстати, а как вы относитесь к Pussy Riot?
АЛИК. Погодите. А это-то тут при чем?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Раз уж мы обсуждали современное искусство.
АЛИК. Ой, слушайте, ну я не знаю, что вам сказать. Давайте не будем, а?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Почему?
АЛИК. Ну, хотя бы потому что у вас жена православная и Путин в кабинете висит. Что я могу вам сказать?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. В споре рождается истина.
АЛИК. Только не у нас. У нас в споре истина, как правило, вырождается. А один из спорщиков получает статью.
ШЛЮЗ ЧЕТВЕРТЫЙ
Катер заходит в очередной шлюз.
АЛИК (в камеру). Шлюзы, шлюзы, шлюзы. Господи, сколько же их?! (Пауза.) Нет, серьезно, сколько?
МАКС. На канале Москвы одиннадцать. И штуки четыре на Волге, и еще два-три на Оке.
АЛИК. Тебе это ничего не напоминает? Сидишь себе в четырех бетонных стенах, ничего особо не происходит, а потом бац, опорожнение, врата открываются, и с тобой разговаривает голос сверху.
МАКС. Ну, он не всегда разговаривает.
АЛИК. Тем более.
Следователь нажимает на паузу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Расскажите про отношения Митичкина с женой. Какие у них были отношения?
АЛИК. Ну, нормальные отношения. Он лодку вон «Леной» назвал. Хотя я предлагал «Одиссея».
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что значит нормальные?
АЛИК. Десять лет брака — это какая свадьба?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Розовая, кажется.
АЛИК. Вот.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Или оловянная.
АЛИК. Дочь у них. Маша. Вот такие вот нормальные отношения.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Он любил жену?
АЛИК. Смотря что вкладывать в это понятие?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. В смысле?
АЛИК. Ну, любовь как страсть? Или как привычка, взаимоуважение? Или божественное слияние? Готовность отдать за другого жизнь?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы уже второй раз говорите про готовность отдать за другого жизнь.
АЛИК. Да? Хорошие у них были отношения. Наверное.
Следователь включает запись. Привязанный к рымам катер болтается в шлюзе.
У следователя звонит мобильный.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, мась! Так и не нашла? Хорошо куплю. Нурофен и что еще? Пенталгин. Хорошо. И маме? Да, список есть. Ну, всё. А она звонила? Ждет? Хорошо. Давай. Да, скоро буду.
АЛИК. Голова болит?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Чуть ли не каждый день.
АЛИК. А у невролога были?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Мы даже у батюшки были. Он на нее руки накладывал.
АЛИК. Руки — это, конечно, хорошо. Но всё же лучше, наверное, к неврологу. Может, просто ВСД. Или неврозы.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да откуда у нее неврозы? Сидит себе целыми днями дома. Спокойная, как слон.
АЛИК. Ну, если человек их не ощущает, не значит, что их нет. У моей девушки было то же самое.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И в чем была причина у нее?
АЛИК. Во мне.
ШЛЮЗ ПЯТЫЙ
Следователь включает запись. Очередное шлюзование. Максу без конца приходят смски.
АЛИК. Ну и что теперь?
МАКС. А?
АЛИК. Кто там тебе всё время пишет?
МАКС. Так… по работе.
АЛИК. Воскресенье же?
МАКС. Можем, в принципе, заночевать на лодке. А утром пойти обратно. Всё равно тебе нечего делать.
АЛИК. Что значит, нечего делать?
МАКС. Катя тебя всё равно динамит.
АЛИК. С чего ты взял?
МАКС. Ну, с того, что ты здесь со мной. А она не отвечает на твои звонки.
АЛИК. Она написала, я перезвоню.
МАКС. Перезвонила?
АЛИК. Нет. Но это еще ничего не значит.
Алик звонит.
АЛИК. Гребаный автоответчик.
МАКС. Хочешь пиваса?
АЛИК. Нет, я не хочу пиваса. Блин. Может, она умерла?
МАКС. Чего? Умерла?
АЛИК. Ты прав. Такие, как она, так просто не умирают. Сначала они выжимают из тебя все соки; затем находят себе новую жертву, доят ее; затем следующую, следующую, еще одну, пока не состарятся. И вот когда они будут никому не нужны, когда старые, больные, несчастные, они будут лежать на смертном одре — тогда они снова вспомнят о тебе — о том честном и чистом чувстве, которое было у вас когда-то… и вот тогда — да — тогда вот они умирают.
МАКС. Ты точно не хочешь пиваса?
Алику приходит смс.
АЛИК. Хрен с тобой. Давай пивасу.
Алик выключает камеру.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что случилось?
АЛИК. Ничего.
Камера снова включается. На сей раз она в руках у Макса. Одной рукой он управляет катером, другой — снимает Алика, печально взирающего на знакомые виды: Башни Сити, гостиницу Украина и т.д.
МАКС. Старичок, ну ты главное не расстраивайся. Я понимаю, это легко сказать, но ты…
Максу приходит очередная смска. Какое-то время он отвечает на нее. Алик молчит.
МАКС. Слушай, ну правда! Я не понимаю, что ты так убиваешься. Ты ведь ее даже не любишь. Что? Что ты так на меня смотришь?
АЛИК. Кто бы говорил о любви? Твоя жена угодила в секту, а ты только рад. Не люблю я ее…
МАКС. Ох. Слушай, ты любишь не ее. Ну правда…
АЛИК. Хватит повторять это свое «ну правда».
МАКС. Ты любишь саму идею любви к ней.
АЛИК. Какая глубокая мысль.
МАКС. Ну пр… серьезно! Ты сам прекрасно это знаешь. И она тебя не любит. А любила бы, ты бы от нее сразу сбежал, как сбегал от всех своих бывших… которые, кстати, тебя любили.
АЛИК. Да пошел ты.
Следователь нажимает на паузу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы упомянули о секте.
АЛИК. Думаете, Макса убили сектанты?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Расскажите, что за секта.
АЛИК. Ох, слушайте, их столько сейчас. Обрети истинного себя, освободи свою внутреннюю богиню, космическая йога счастья, пробуждающая тантра. Одни ходят зимой в трусах. Другие поклоняются пихте. Эти вот как-то по-особому дышали. Возглавляет ее индус по имени Шри-Шри. У Лены дома даже стоит его портрет. Я к ним как-то зашел, так и офигел. Стоят, значит, фотографии Макса, Лены, Маши, дочки их, бабушки, дедушки, а рядом с ними мрачный, патлатый индус в рамочке. Новый член семьи. Шри-Шри.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. А Митичкин не участвует в этом?
АЛИК. Вы о секте? Нет. Он слишком ленивый. Лена пыталась его туда затянуть… она даже дочку затянула, но…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Дочку?
АЛИК. Там есть какие-то специальные занятия для детей. Макс мне даже показывал видео. Похоже на праздничную вечеринку. Только много индусов и все подозрительно радостные — даже для праздничной вечеринки индусов.
У следователя звонит телефон.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, мась. Я вижу время. Я успеваю. Да, про пробки подумал. Напомни, какой адрес? Не помнишь? Хорошо, как называется дом престарелых? Сейчас посмотрю. (Смотрит на экран компьютера.) Поедем по Волоколамке. Там пробки поменьше. Может, завтра? Хорошо, если ты обещала маме сегодня, значит, поедем сегодня. Собирайся. Скоро заеду.
Следователь включает запись. Катер плывет по центру города, приближаясь к Красному Октябрю под пристальным взглядом пучеглазого Петра. Макс и Алик не разговаривают. Макс ведет катер, в то время как Алик снимает городские виды. Когда катер проплывает мимо корабля «Брюсов», на верхней палубе, где идет дискотека, происходит заметное оживление. Две девушки машут Алику и Максу.
Максу приходит очередная смс. Алик бросает на него злобный взгляд.
АЛИК. Макс, ну и где он?
МАКС. Вон.
АЛИК. Где? Вот этот маленький? Ты хочешь сказать, что это Императорский яхт-клуб? Да ладно!
МАКС. Ну, какой есть.
Катер причаливает к пристани. Алик и Макс швартуются.
МАКС. Ты подожди. Я сейчас.
Макс идет в яхт-клуб.
Алик тем временем развлекается съемкой достопримечательностей: спины Петра, Храма Христа Спасителя на другой стороне реки, катера Макса, который покачивается на хлипкой волне и т.д.
Наконец Макс появляется из яхт-клуба, заканчивая разговор по телефону. Идет к Алику с улыбкой нашкодившего ребенка.
МАКС. Старичок, у меня две новости. Хорошая и плохая. С какой начать?
АЛИК. Давай. Испорть настроение окончательно.
МАКС. Стоянка на ночь стоит двадцать пять тысяч рублей.
АЛИК. Спасибо.
МАКС. Но мне удалось договориться. Так что нам это будет бесплатно.
АЛИК. Ну тогда все не так плохо, как я думал.
Макс вдыхает.
АЛИК. Так. Это же были две новости. Да?
МАКС. Старичок, в общем, есть еще одна. Только обещай, что не расстроишься.
АЛИК. Что-то мне подсказывает, что она нехорошая.
МАКС. Ну, так… В общем, это еще не точно, но, кажется, у нас не получится в этом году никуда уплыть.
АЛИК. Что? Это тебе в императорском яхт-клубе сказали?
МАКС. Нет, я по телефону разговаривал.
АЛИК. Когда ты говоришь «это еще не точно» и «кажется, у нас не получится», ты имеешь в виду, что это абсолютно точно? Что у нас сто процентов ничего не получится, да?
МАКС. Кажется, в этом году да.
АЛИК. Блядь. Но почему?
МАКС. Прости…
АЛИК. Я вот чувствовал. Ты ведь с самого начала это знал, да?
МАКС. Нет, ну, то есть…
АЛИК. Так на хрена мы поплыли сегодня, целый день барахтались в этих шлюзах?
МАКС. Прости. Просто все как-то навалилось.
АЛИК. Что на тебя навалилось?
МАКС. Ну всё! Маша, работа.
АЛИК. Ты сказал, тебе дадут отпуск.
МАКС. Дадут, не в этом дело. Просто, если я сейчас уеду, то упущу определенные темы.
АЛИК. Чего ты упустишь?
МАКС. Кажется, пошла движуха. Осталось только подождать.
АЛИК. И?
МАКС. И… сейчас, если я уеду, то другие люди съедят большую часть пирога.
АЛИК. Макс, какие на хрен темы, какие на хрен пироги с движухами? О чем речь? Вы бюджет там что ли пилите?
Макс молчит.
АЛИК. Охренеть.
МАКС. Я не хочу это обсуждать на камеру.
АЛИК. Охренеть, Макс. Но как же так? Мы же с тобой вместе ходили на все эти митинги, путинги?! Ты же сам сидишь всё время и лайкаешь Навального с его расследованиями?!
МАКС. Я не считаю, что делаю кому-то плохо.
АЛИК. Да ты просто всех осчастливливаешь…
Повисает пауза размером с Петра.
МАКС. Просто были определенные темы…
АЛИК. Блядь, Макс, прекрати. Тебе что, денег, что ли, мало?
МАКС. Ну как сказать?!
АЛИК. Да прямо сказать, как еще?
МАКС. А зачем ты снимаешь свои сериалы?
АЛИК. При чем тут..?
МАКС. Ты же ненавидишь их? Зачем снял «Маньяка»?
Следователь нажимает на паузу.
АЛИК. Да, да, это я снял «Настоящего маньяка». Так вышло. Да, знаю, что говно. Сценарист ушел в запой. Продюсер… лучше бы тоже ушел в запой. Короче…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я вообще-то хотел спросить про схемы.
АЛИК. Про что?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ну, про темы, движухи.
АЛИК. А! Про это я мало чего знаю.
Алик молчит. Следователь включает запись.
АЛИК. При чем тут сериалы? Это другое. Эти деньги я заработал честно. Да их и было-то не так много. А вот тебе зачем столько? Чтобы купить очередную яхту? И никуда на ней не уплыть?
МАКС. Да уплывем мы. Не сейчас, так в следующем году уплывем.
АЛИК. Если тебя раньше не закатают в асфальт. Знаешь, закатанным в асфальт плыть не так-то просто. Когда я говорил, что тебе нужно найти хобби, что-то интересное, для себя… я не это имел в виду. Я имел в виду что-то для души, для духовности, прости Господи…
МАКС. Ну ты-то у нас зато сплошная духовность.
АЛИК. А без нее все, видишь, к чему привело? Я во всяком случае хоть стараюсь. Тебе же ничего не интересно, Макс. Вообще ничего. Только бабки и бабы. Одни шлюхи и шлюзы. Ты же отличником был в школе, Макс. А сейчас? Ты хоть одну книжку прочитал за последние годы? Хотя нет, прости, вру. Одну прочитал. Точно. «Луну и грош». И то только потому, что герой там бросает семью.
МАКС. Ты закончил? Тогда вот скажи мне. А что, все высокодуховные личности пытаются трахнуть жену друга?
АЛИК. Чего?
МАКС. Того самого.
АЛИК. Это когда было?
МАКС. Не важно.
АЛИК. Важно. Это было еще до вашей свадьбы. Ты бы еще школу вспомнил и как я трахнул Зазулину.
МАКС. Ты трахнул Зазулину?
АЛИК. А ты не знал? Видимо, не знал.
Какое-то время Алик еще по инерции снимает Макса, но потом его руки медленно опускаются, и он выключает камеру.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Жестко.
Алик молчит.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это всё? На этом запись обрывается?
АЛИК. Да.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И что было потом?
АЛИК. Ну что потом? Потом он меня послал. За Зазулину!
СЛЕДОВАТЕЛЬ. За Зазулину?
АЛИК. За Зазулину! Ну, и я его убил. Шучу.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не надо так шутить.
АЛИК. Вы ведь так думаете?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я так не думаю. Стали бы вы тогда показывать эту запись? И потом, это же вы написали заявление?!
АЛИК. А, может, я это специально? Чтобы отвести от себя подозрение.
Следователь бросает на Алика недоуменный взгляд.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что было дальше?
У следователя звонит телефон.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, алло. Привет. Ну что там? Где? Понятно. Хорошо. Да, присылай.
Вешает трубку.
АЛИК. Ну, что было? Он послал меня, и я ушел. Вы меня слушаете?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да, да, слушаю. И куда вы пошли?
АЛИК. Домой.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это кто-то может подтвердить?
АЛИК. Хорошо, я пошел в бордель.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. В бордель?
АЛИК. Да, мне было грустно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. В борделе это могут подтвердить?
АЛИК. Что мне было грустно?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что вы там были.
АЛИК. Думаю, могут.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. И всё-таки, что за темы были у Митичкина?
АЛИК. Я уже сказал вам…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Хотя бы примерно.
Алик молчит. Решается.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Олег Андреевич, боюсь, сейчас нет никакого смысла что-то скрывать от следствия.
АЛИК. Что это значит?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это значит, что… боюсь, у меня для вас плохая новость. Звонили сотрудники ГИМСа, которые работали вместе с нашими оперативниками. Кажется, нашли тело вашего друга.
АЛИК. Тело… это значит, что он мертв? Про живых же не говорят тело?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не говорят.
АЛИК. Господи… Где нашли?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Недалеко от девятого шлюза. (Пауза.) Хотите, сделаем небольшой перерыв?
АЛИК. Нет, не нужно.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Тогда продолжим. Думаю, теперь вы можете всё рассказать. Хуже от этого уже никому не будет.
АЛИК. Что вы хотите знать?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Всё, что может помочь следствию. Подумайте, пожалуйста.
АЛИК. Мне правда мало чего известно. Знаю только, что… Господи, Макс. В последнее время он мутил какой-то бизнес со своим бывшим однокурсником. Даней Дружининым. У Дани — своя компания. У него мама работает в правительстве. В каком-то комитете по строительству. И вот у него компания…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Строительная?
АЛИК. Которая выигрывает все тендеры. При том что сам Даня не вылазит из запоя. Я его в жизни видел три раза. И каждый раз он нажирался в слюни и лез с кем-то в драку. В последний раз даже протаранил лицом березу. Но тендерам это не мешало. Что еще сказать? Затеяли какую-то стройку. Какой-то медицинский центр в Новосибирске. Ездили туда чуть ли не каждую неделю. Что-то обсуждали с чиновниками, с губернатором. Вот и всё, что я знаю.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Данила Дружинин?
АЛИК. Да.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ясно. А что Маша?
АЛИК. Какая Маша?
Следователь перематывает назад запись.
МАКС. Прости. Просто всё как-то навалилось.
АЛИК. Что на тебя навалилось?
МАКС. Ну всё! Маша, работа.
Следователь нажимает на паузу.
АЛИК. А-а-а! Просто дочь у Макса тоже Машей зовут.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Но тут речь не о дочери, видимо. Расскажите!
АЛИК. Да что рассказывать? Просто девица.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что за девица?
АЛИК. Ну такая… девица. Как объяснить?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Проститутка?
АЛИК. Макс бы с вами не согласился. Но вообще они трахались. И он ей платил. Так что…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы с ней знакомы? Есть ее координаты?
АЛИК. Зачем мне ее координаты? Я ее видел один раз в жизни. Не понимаю, что Макс в ней нашел. Маленькая, невзрачная. Даже симпатичной и то не назовешь. Правда, если верить Максу, трахалась, как животное. Какое именно, впрочем, он не уточнял.
Следователю приходит смс.
АЛИК. Одно время он даже подумывал, чтобы уйти от жены. Жениться на Маше. Но так и не решился. Жениться на проститутке — это, конечно, перебор. Даже для Макса.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Олег Андреевич, мне сейчас прислали фотографию погибшего. Посмотрите?
АЛИК. О, Господи. Можно я еще закурю?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Курите.
Алик закуривает. Следователь протягивает ему телефон с фотографией.
АЛИК. Это не он.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы уверены?
АЛИК. Я уверен. Это какой-то пожилой узбек. Макс — молодой еврей.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да? Митичкин разве еврейская фамилия?
АЛИК. У него папина фамилия. Что вы мне голову морочите? Зачем этот спектакль?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. В смысле?
АЛИК. Вы это специально? Чтобы вытянуть из меня показания?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Я не знал, что это не он.
АЛИК. Ну конечно!
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Послушайте. Я понимаю, вы уже везде ищите подвох, но не нужно.
АЛИК. Что значит, везде ищу подвох?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Очевидно, что вы не ожидали такого от лучшего друга…
АЛИК. Не ожидал.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Хотя, в сущности, в этом же не было ничего удивительного?
АЛИК. То есть как не было ничего удивительного?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы же знали, что Митичкин изменял жене?
Алик молчит.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Знали!
АЛИК. И что? Мне нужно было сдать его в полицию нравов?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да нет, просто ясно же, что один грех неминуемо влечет за собой другой?
АЛИК. Кому ясно?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ну вот видите, что получается?
АЛИК. Что получается? Я не понимаю, о чем мы сейчас вообще говорим.
Повисает пауза. Следователь что-то дописывает в ноутбуке и отправляет документ на печать.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Пока получается вот что. Вот здесь подпишите. Что показания записаны верно.
Алик читает показания. Подписывает. Отдает следователю.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Наверное, на сегодня всё. Так что вы пока свободны.
АЛИК (медленно). Пока свободен… да… хорошо, спасибо.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Если вы нам понадобитесь, мы с вами свяжемся.
АЛИК. Вы ведь его найдете?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Это наша работа. (Понимая, что прозвучало неубедительно.) Будем искать.
Алик встает и идет к двери. Но вдруг останавливается, оборачивается. Пробегается взглядом по кабинету, точно ища повод остаться.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что-то еще?
АЛИК. Да нет, нет.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Тогда всего хорошего.
АЛИК. Хотя, если позволите…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да?
АЛИК. Вот вы меня спрашивали про современное искусство. И я вдруг подумал. Мне вот всегда интересно было.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что?
АЛИК. Вот что будет, если его не повесить?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кого?
Алик смотрит на портрет Путина над рабочим столом следователя и усмехается.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Так положено.
АЛИК. А что вот будет, если не повесить? Или повесить что-то другое?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что, например?
АЛИК. Да не важно. Хоть «Черный квадрат».
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Не знаю. А вы это к чему?
АЛИК. Да так, просто любопытно стало.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Ясно.
АЛИК. До свидания.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Всего хорошего.
Алик выходит из отделения и садится на тротуар. Закуривает. Достает мобильный. В то же самое время в кабинете телефон достает и следователь.
Они звонят параллельно и словно продолжают речь друг друга.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Алло, мась…
АЛИК. Алло, Макс…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Мась, я закончил. Ну почти. Собирайся. Скоро выезжаю.
АЛИК. Макс, ну возьми трубку, куда ты там запропастился?
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Чего так долго? Да… попался тут один… гражданин…
АЛИК. Макс, ты прости меня, если что не так, за всё, что я наговорил…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Представляешь, допрашивал чувака, который снял «Настоящего маньяка».
АЛИК. Это не со зла. Надеюсь, мы еще поговорим об этом. И прости насчет Зазулиной, просто так получилось…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что натворил? Друг у него исчез. Испарился. Он последний, кто его видел. Да хрен его знает, куда делся. Будем искать.
АЛИК. Если честно, мне даже не очень понравилось. Надеюсь, тебя это немножко утешит.
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Мутный тип. Да оба мутных, если честно. А этот еще и высокомерный такой. Хотя с его-то сериалом…
АЛИК. Короче, Макс, надеюсь, что с тобой всё в порядке…
СЛЕДОВАТЕЛЬ. Да при встрече расскажу. Все, уже выезжаю. До скорого.
АЛИК. Надеюсь, что ты всё-таки решил отправиться в кругосветку. Интересно, как ты там один проходишь шлюзы? В любом случае… надеюсь, скоро увидимся. Так что… до скорого, старичок.
Алик и следователь почти синхронно заканчивают разговор. Какое-то время молча сидят — следователь у себя в кабинете, а Алик на улице.
Наконец Алик встает и медленно бредет по улице и вскоре исчезает — то ли слившись с толпой, то ли нырнув в метро.
Следователь смотрит на портрет Путина. Долго смотрит на портрет Путина, а затем переводит взгляд на экран, где еще недавно ссорились Алик с Максом. Перематывает запись назад. Снова включает ее. Это тот момент, когда идет шлюзование и девушки с пляжа танцуют на корме. Следователь с любопытством наблюдает за танцами. Вдруг раздается уже знакомый громогласный голос диспетчера: «Соблюдайте правила безопасности и приличия. Повторяю. Соблюдайте правила безопасности и приличия». Следователь выключает телевизор и выходит из кабинета.
[1] Принадлежит компании Meta, признанной в России экстремистской.
