Журнал «Трамвай» (1990–1995) — уникальное явление в мире детской периодики, настоящий символ праздника, маскарада, карусели. Именно его авторам удалось удачно соединить захватывающий материал с не менее увлекательным оформлением. В выпусках публиковались постсоветские авторы — А. Усачёв, О. Кургузов — наряду с И. Иртеньевым и Л. Петрушевской, Е. Клюевым и А. Зайцевым, Л. Кэрроллом и В. Набоковым¹. По признанию создателя журнала Тима Собакина, при подготовке первого номера он изучал зарубежную детскую периодику, в том числе французский «Гулливер» — и решил искать свой путь. Отсюда — ряд новшеств, попавших в детскую журналистику именно благодаря «Трамваю».
Тим Собакин не раз подчёркивал, что дети по сообразительности не уступают взрослым, а потому тематика журнала должна быть не только развлекательной, но и развивающей: «Наш журнал был рассчитан на детей среднего школьного возраста, но в стране так быстро все менялось в тот период, что сюсюкать не хотелось. Поэтому мы выбирали самые интересные нам темы, которые до той поры вообще не освещались — и писали о них „детским‟ языком. <…> У меня была такая установка: мы будем делать журнал для умных. А дураки пускай читают все остальное»². Журнал поощрял в ребёнке любознательность, развивал любовь к истории, объединял рассказы на серьёзные темы со считалками, загадками, шуточными рецептами, лимериками, соединял смелый эксперимент в области языка со строгим распределением тем.
Тим Собакин уделял большое внимание формату подачи, нередко доверял подборку занимательных фактов специалистам в той или иной области, после чего научно-популярные статьи «представлялись в виде художественного рассказа, то есть там был герой и обязательно сюжет». В этом плане установка Собакина близка деятельности Маршака, который поручал специалистам писать рассказы для детей. Читатели реагировали восторженно: «Про четырёхмерное пространство, ленту Мёбиуса, язык эсперанто, генеалогическое древо рода Рюриковичей, оптические иллюзии, фазы сна и прочие интереснейшие вещи объяснялось так, что было понятно что ребёнку, что взрослому»³.
Журнал имитирует разговор в трамвае, где случайных пассажиров объединяет либо праздничная дата, либо философская идея, либо вычитанная в научно-популярной книге новость, которую хочется обсудить с соседом. Отсюда широкое разнообразие тем: в 9 номере за 1990 публикуется обширная статья «Наука против мифов», выпуски 1991 следуют по церковному годичному кругу, освещают основные праздники и рассказывают о православных традициях. При этом зацикленности на той или иной сфере нет: параллельно с церковными праздниками в номерах мелькают рассказы про Мадагаскар, Айвазовского, бумажного журавлика и букву Ё. Даже обратная связь от юных подписчиков оформляется креативно: Слон-Любящий-Отвечать-На… просит ребёнка прислать «самый неожиданный, самый заковыристый, самый безответный вопрос» (№1 1990, с. 28). Важное место отдаётся фольклору (см., например, руководство «Как чёрта-дьявола одолеть» в № 12 1990). Обращение к мифологическому крылу модерна сближает «Трамвай» с «Тропинкой»: «Спуталось дьявольское, звериное, божеское, и мило все это ребенку, вот как дворовый пес Валетка. И Христос не страшен, и черт не страшен, а все уютное, очень „домашнее‟: домашний Бог и домашний зверь — интимное, доброе, „комнатное‟»⁴.
«Трамвай» разговаривает с маленьким читателем на равных, подхватывает игровой тон, который ввёл в «Галчонке» (1911–1913) А. Радаков и поддержал К.И. Чуковский: обращается не к благовоспитанному читателю дореволюционного «Задушевного слова», а к обычному ребёнку, который прогуливает уроки и плохо знает географию. «Хулиганство в духе Григория Остера было ни притворным, ни приторным. Это чувствовалось как глоток свежего воздуха в атмосфере назойливого полдня двадцать второго века»³.
Яркий ход — создание целой системы иронически обыгранных, а иногда и откровенно комических образов писателей (Георгий Иванов — «писатель загадочный») и редколлегии, которая дружно встречает Новый год: «Наш главный поэт от радости даже на стол вскочил. <…> „Экспромт‟, — пояснил поэт. <…> И он потупил влажный взор». В конце номера 12 1990 «Трамвая» помещена фотография редколлегии с подписями: «Стрелочник состава. Путевой мастер. Почётный тормозильщик. Собирательница трамвайных анекдотов. Человек с шарфом. Главный мазила». Ниже — аналогичное фото, на котором редколлегия сидит к камере спиной, явно пародируя знаменитое фото сюрреалистов 1924 г.
Оформление номеров следует тематическому разнообразию. Это не только гамма красок, но и богатое разнообразие стилей: от классических иллюстраций к серьёзным рассказам до почти абсурдистских, стилизованных под детское творчество рисунков-вывертышей, которые буквально взрывали мозг³. Отражая причудливое, гротесковое мировидение ребёнка, художники словно следуют завету А. Радакова: «Ребёнок — большой реалист. Он нарисует всадника с двумя ногами по одну сторону лошади, потому что он знает, что у человека две ноги. Он нарисует голову в профиль с двумя глазами, потому что он знает, что у человека два глаза. Но никогда он не нарисует человека с пятью ногами или лицо с тремя глазами. Ребёнок рисует то, что он знает, а не то, что он видит»⁵. Оформление текста и иллюстраций в «Трамвае» во многом предвосхитило формат постов в социальных сетях. Цепляющие заголовки, капс, внимание к картинке, шрифтам и цветовой гамме фона: «Трамвай» — полноценный учебник по маркетингу.
Чуковский как-то писал: «Вот есть, например, в Москве журнал „Путеводный огонёк‟, не Бог весть что такое. Но он такой пестрый, такой разухабистый, — не журнал, а как будто карусель: кружится и мелькает в глазах. Сказочки, прибаутки, раскрашенные картинки — все идет ходуном, ни минуты не становится. И для младшего возраста точно такой же: называется он „Светлячок‟. Этот находчив, затейлив, хитер на выдумки (как и всякая „голь‟) <…>. И язык у него нарочито детский, кудрявый игривый, <…> дети к нему, как мухи в меду, не отгонишь никак, и вот мне приходит в голову: а что если бы вместе связать как-нибудь этот маститый „Маяк‟ с удалым залихватским „Светлячком‟? Пускай бы дал „Светлячок‟ „Маяку‟ все свое ухарство, все свои блестки и краски, а „Маяк‟ пускай даст „Светлячку‟ все свои „идеи‟ и „чувства‟»⁴. Можно с уверенностью сказать: воплощением идеи Чуковского стал именно «Трамвай». В начале 2010-х подшивки журнала за 1990–1991 были изданы отдельными книгами. По признанию Тима Собакина, воссоздание журнала в XXI в. возможно лишь в виде медийного проекта, поскольку конкурировать с социальными сетями периодике всё сложнее. Тем ценнее ушедший журнал, который, выражаясь словами К.И. Чуковского, «умеет смешить и смеяться», состоит из лакомств и плясок, сказок и наук.
Мария Тухто
29.12.2022
Литература:
- Все номера журнала «Трамвай» (http://tramwaj.narod.ru/).
- Не для детей, а для умных. Интервью с главным редактором легендарного журнала «Трамвай» (https://lenta.ru/articles/2011/06/16/sobakin/?ysclid=l3rq85sdep).
- Журнал «Трамвай» — ярко вспыхнувшая и быстро погасшая звезда российского детского авангарда. (https://habr.com/ru/company/edison/blog/476300/)4. Чуковский К.И. Собрание сочинений: В 15 т. Т. 2: От двух до пяти; Литература и школа: Статья; Серебряный герб: Повесть; Приложение / Сост., коммент. Е. Чуковской. — 2-е изд., электронное, испр. — М.: Агентство ФТМ, Лтд, 2012. с. 564.
- Радаков А. Как делался «Галчонок» // Детская литература. 1940. №8. с. 23.