«Ты где? Срочно в офис!!» — истерично кричало сообщение от свежеполученного руководителя. Первый рабочий день начался внезапно, в 8:30 — за полчаса до обозначенного в офере времени. Я выкидываю недопитый латте в урну и направляюсь из желто-прохладного парка в стеклянно-ледяной бизнес-центр. Хорошо, что вышла пораньше.
— Анастасия, 8:35! Бегом, бегом, — подгоняет меня вспотевший Павел Петрович с крыльца.
Он тащит меня за руку во внутренний двор. Играет гимн РФ. Я вижу настоящий плац. Сотрудники стройными рядами стоят буквой «П» вокруг флагштоков: флаг компании, флаг города и флаг Зенита. Линейка выглядит впечатляюще — строго белый верх, черный низ. Но, присмотревшись, вижу среди белых рубашек пару футболок и даже одну майку-алкоголичку, после чего не решилась оценивать еще низ.
Мы ныряем в крайнюю шеренгу за секунду до того, как к флагштокам начинает маршировать высоко поднимаемыми блестящими рыбацкими сапогами человек в синем деловом костюме, на лацканах которого ровными наградными рядами висят значки. Узнаю несколько одинаковых логотипов компании, значки ГТО и почетного донора.
— Здравствуйте, товарищи!
— Здра-дра-тва-бла-бла-бла! — стройно гаркнули мои коллеги.
— Сегодня 4233 трудовой день общества с неограниченной ответственность “N”! Наша цель на сегодня обеспечить возможность постоянного количественного и качественного роста позиций, занимаемых нами в решении задач!
Мои новообретенные коллеги не дышат, не моргают. Восхищенные ноздри построения выровнены как по линейке, усердно округленные глаза грозятся выпасть. Генерал ГТО тем временем продолжает:
— Таким образом, реализация намеченных плановых задач на текущий квартал согласно дорожной карте развития, утвержденной на УК, ИК, ИКК и ТРК влечет за собой процесс модернизации, оптимизации и автоматизации дальнейших направлений развития!!
— Ура, ура, — серьезно и стройно гавкает построение.
— Спасибо, товарищи! Разо-о-йдись!
Двор моментально пришел в движение, сотрудники отрепетированными ручейками потекли в здание. Павел Петрович нетерпеливо подталкивает меня в спину, направляя к ближайшей двери. На ходу он тихонько представляет мне марширующих рядом коллег:
— Светлана Степановна, бизнес-аналитик. Леонид Львович, ИТ-архитектор. Дмитрий Демьянович, тимлид. А вот наш кабинет, Анастасия Васильевна, а вот ваш стол.
Оглядываю кабинет. Трехметровые потолки обрамляет запыленная лепнина. Высокие узкие деревянные окна кое-где заклеены листами А4 — рукотворные занавески. Стены под покраску в достоевском желтушном оттенке, напоминает больницу. В кабинете 6 столов — в два ряда друг напротив друга. Ставлю сумку на тумбочку рядом со своим.
— А сумку надо убрать в ящик, личные вещи на виду запрещены. Кружки на столе запрещены, — тихим ласковым голосом продолжает Павел Петрович, — ежедневники, ручки, бумажки, всё со стола в ящик.
Оглядываю счастливые лица коллектива за стерильными столами. Такое чувство, что даже клавиатуры выровнены под линейку, мониторы не горят. Как будто вчера здесь еще никто не работал.
Неожиданно бодрые коллеги синхронно встали и в ногу направились к двери. Мы вышли в коридор одновременно с другими кабинетами. Люди ловко встали в шахматном порядке. Откуда-то закашлял громкоговоритель:
— Начинаем утреннюю зарядку! Ноги на ширине плеч, руки в стороны. Наклон вперед, р-р-раз— два-а-а-а.
В 8:55, изрядно взмокшие, мы, наконец, вернулись в кабинет. Моя рука потянулась к кнопке включения на компьютере.
— Анастасия Васильевна, обождите, надо же чай попить, познакомиться. Нетворкинг — обязательная часть рабочего процесса.
Согласившись, наблюдаю, как с выверенной точностью муравейника в кабинете накрылся стол: Леонид Львович достал из сейфа чайник, Дмитрий Демьянович вынырнул из-за стола с кружками, гроздью висящими на пальцах, Светлана Степановна зашуршала пакетиками, доставая мелко порезанную докторскую колбасу.
Павел Петрович прибежал из коридора с бумажкой:
— Анастасия Васильевна, внес вас в график коллектива. В четверг ваша очередь: принесите 11 пакетиков чая, обязательно разного, зеленого не больше тридцати четырех процентов. Пирамидками нельзя, это в феврале. А каждую вторую пятницу месяца с вас пирожки. Да, наши женщины нас балуют — расплылся Павел Петрович в улыбке.
Я покосилась на Светлану Степановну. «Женщины» отдела быстро спрятала несчастную мину. Интересно, как давно она балует этот коллектив в одиночку?
Стоило ручейку зажурчать в почти чистые кружки на бумажный пакетик, как дверь кабинета скрипнула, и в кабинет тихо на полусогнутых ногах вошли трое с дымящимися стаканами и пакетиком чипсов.
— Отдел тестирования, важные коллеги, — представляет гостей начальник. — Каждое утро у нас такое вот импровизированное трудовое совещание в виде семейного чаепития.
В течение 15 минут собравшиеся успели благоговейно высоко оценить утреннюю речь директора, а также обсудить предстоящий декрет Лидочки со второго этажа и женитьбу Максима Матвеевича. Скидываемся по восемьдесят два рубля, коллеги. На каждого, им обоим сейчас тяжело.
После теплого прощания тестировщиков я хотела поставить кружку на стол — ай, нельзя же, может в ящик? Но меня уже тянет за рукав к выходу Дмитрий Демьянович, уже Демьянович, несмотря на совершено отроческие прыщи:
— Опаздываем, нас ждут, Анастасия Васильевна, совещание. Кружечку с собой возьмите.
Пригнув головы, мы перебегаем в кабинет напротив. В таком же квадрате с одинаковыми столами, клавиатурами по линейке и черными экранами стоят вдоль стены шестеро молодых парней. Меня представляют:
— Анастасия Васильевна, технический писатель. Знакомьтесь, нетворкинг — обязательная часть рабочего процесса.
На знакомстве обсуждали вдохновляющую речь директора и преимущества работы в офисе с чаем и печенюшками.
— Уф, — тяжело выдыхает Павел Петрович, чуть ли не смахивая пот со лба — ну, теперь можно и покурить.
На перекур шли вместе с 1Сниками, хотя никто не курил. Темой на свежем воздухе снова стали Лидочка и Максим Матвеевич. Пока каждый высказал свое одобрение — настал полдень, время обеда.
Перед обедом запланирован small-talk у кофемашины.
— Это наша ежедневка, Анастасия Васильевна. Тут все последние новости из первых рук, а то на портале только через месяц напишут, и то не факт. Кружечку свою возьмите. Кофе? Какой кофе на работе, что вы, для сердца вредно, в нашей компании пьют только чай. А пакетик вы уже выкинули? Как непредусмотрительно, ай-яй-яй… Леонид Львович, есть у нас эн-зе в сейфе? Вот, держите, с бергамотом — праздничный. Вернете два, ха-ха, с процентами.
На обед все спустились на первый этаж. За стеклянной перегородкой виднелась столовая, и уже не маленькая очередь на раздачу. В столовой комплексный обед, по три блюда на выбор, но никого не спрашивают — всем сыпят одно и то же. Может быть, борщ и котлетки бутафорские? Сели за стол своим отделом и неспеша по очереди повторили в том же порядке: восторг от вдохновляющей речи, декретница-Лидочка и счастливый Максим Матвеевич. На третьем круге я быстро взглянула на часы, на что Павел Петрович горячо зашептал в мое ухо:
— Да, вы правы, Анастасия Васильевна, по договору обед 45 минут, но мы же здесь не в бирюльки играем. Это важное совещание, производственное. И нетворкинг — обязательная часть рабочего процесса. Вам нужно втягиваться в новый трудовой коллектив.
После обеда новый перекур с обсуждением предстоящего корпоратива — с меня, еще беззарплатной, взяли одну тысячу триста пять рублей, и «вино с собой приносите, какое вы сами пьете, плюс бутылочка для коллектива». Потом, по традиции, вспомнили, что Лидочка готовится стать мамой, а Максим Матвеевич — мужем.
Когда стройным косяком мы вернулись в кабинет, Павел Петрович объявил день канцелярии. Коллеги радостно закопошились в тумбочках, в небольшом кабинете поднялся гул. Вскоре раздался тройной стук в открытую дверь, и к нам вкатилась тележка. Снова очередь в порядке незримой иерархии — каждый раз разной, но всегда безукоризненной, то ли порядок людей в каждом случае был закреплен в неведомой мне бумаге, то ли коллеги читали мысли друг друга. Каждый получил одинаковый набор ручек, блокнот и рулетку.
— В ящик, в ящ-щ-щик! — зашипели хором Павел Петрович и Леонид Львович.
Не успела я закрыть ящик с сиротливыми ручками, как громкоговоритель снова хрюкнул.
— Производственная разминка!
Я уже на автомате топала за коллегами. Павел Петрович улыбался, как мартовский кот — видите, как наш генеральный заботится о сотрудниках? Сидячая работа в офисе очень опасна. Я попыталась вспомнить, где я сегодня сидела, кроме парка и столовой. После разминки сотрудники молча остались в коридоре. В абсолютной тишине я, кажется, слышала асинхронное тиканье наручных часов. Когда я мысленно досчитала до 32, громкоговоритель стал передавать мотивационное слово от директора — не путать с вдохновляющим, прошептала Светлана Степановна.
— Спасибо за труд, товарищи! Сегодняшние показатели производительности соответствуют нашим существенным финансовым и административным условиям! Именно такая, интенсивная повседневная практика показывает, что сложившаяся структура организации играет важную роль в системах массового участия!
Очередной перекур прошел уже на автомате. Мы обсудили беременную Лидочку и торопыгу-Максима Матвеевича, я даже смогла поучаствовать в беседе.
К шести, окончательно устав, я потянулась к ящику с сумкой.
— Куда вы, Анастасия Васильевна, в 18:00 у нас никто не уходит. Вы что, столько дел. У нас такие масштабные цели на этот квартал, вы же слушали на построении? — в голосе Павла Петровича слышались ноты обиды и недозревшего разочарования.
В 18:10 пришла бухгалтерия, строить глазки молодым 1Сникам — почему-то в нашем кабинете. Снова чай, конфеты, кофе-машина, канцелярия, встать, сесть, громкоговоритель кашляет. В 20:00 всё закончилось, как по команде. Кабинет дружно встал, достал сумки из тумбочек, и маршем отправился к дверям. Только сейчас я поняла, что в кабинете всё еще не включен ни один компьютер.
— Кстати, Анастасия Васильевна, завтра вторник, надо прийти в красном галстуке, шарфик тоже подойдет. И не опаздывайте — расплылся в счастливой улыбке Павел Петрович. И тихо добавил подошедшему к нему Виктору Владленовичу. — Не приживется. — Конечно, не приживется, — ответил Виктор Владленович, — у нее же имя-отчество на разные буквы, служба маркетинга быстро уволит.
20 ноября 2024 г.