В конце 2022 года вышел американский сериал «Уэнсдей» по мотивам истории о знаменитой семейке Аддамс. Он набрал популярность, в том числе, у российской публики. Успех детективного фэнтези объясняют тем, что сериал одновременно повторяет многие черты «Гарри Поттера» и типичной нетфликсовской подростковой драмы, вроде «Ривердейла», «13 причин почему» и т.п. Вместе с тем можно заметить, что образ и история Уэнсдей отвечает общекультурной проблеме осмысления монстров и монструозности — проблеме достаточно старой (давайте вслед за А. Морар¹ считать от Петра I), но актуальной и в наши дни.
Монстр (в широком смысле этого слова) — всегда Другой, Чужой, Иной, не такой, как Я или Мы. Монстр по тем или иным параметрам (внешность, поведение, психика) выходит за рамки нормы и тем самым ставит норму под вопрос — и в этом его опасность. Он привносит в известный нам мир нечто чуждое, нарушает устоявшийся порядок и гармонию, разрушает представления о границах возможного, а потому культура вырабатывает способы снять создаваемую монстрами напряжённость. Например, сделать их менее страшными. Что, кстати, и произошло с семейкой Аддамс ещё в «классический» период их существования. Они несут на себе отпечаток готики, но лишь на уровне эстетики, а категорию ужаса заменяет комизм. Простыми словами, семейство Аддамс не пугает, а смешит зрителя. Смех снимает чувство опасности, и монстры оказываются безобидны. Более того, этим персонажам близки семейные ценности, а это уже «в норме», так что монстры оказываются как бы и не монстрами вовсе; Чужой оборачивается в Своего².
В сериале 2022 года Уэнсдей Аддамс имеет монструозные черты, притом не столько внешние, сколько внутренние: жестокость, склонность к убийству и нанесению вреда и т.п. В то же время это центральный и заглавный персонаж, выполняющий функцию героя, пусть даже изначально она позиционируется как антигерой. И тут необходимо пояснить, в каком смысле мы используем эти два термина.
«Герой» — многозначное слово. Оно может быть синонимичным понятиям «персонаж» и «действующее лицо», и тогда, скажем, Дарт Вейдер и Люк Скайуокер оба являются героями «Звёздных войн». В другом значении «герои» противостоят «злодеям», и тогда статус «обязывает» героя иметь положительные и/или героические качества, а также играть определённую сюжетную роль — чаще всего, главную. Если же в системе персонажей на месте, отведённом герою, почему-то оказывается носитель противоположных качеств, то говорят об антигерое. Им могут быть многие литературные (шире — художественные) типы, включая «массового» и «маленького» человека, разнообразных полугероев-полузлодеев и т.д., но всех антигероев объединяет одно: качества героя отрицаются.
Именно антигероем изначально предстаёт Уэнсдей: занимает центральное место в сюжете, является рассказчиком (а значит, носителем основной точки зрения — потом подробнее об этом скажем), но вместо доброты, отзывчивости, желания помочь другим или совершить иные благородные поступки она проявляет нелюдимость, грубость и жестокость (особенно когда запускает пираний в бассейн). В процессе своей эволюции (и в процессе раскрытия образа зрителю) она приобретает всё больше характерных для героя черт, и это касается не только её образа, взятого отдельно, но и места в системе персонажей, а также свойств как носителя основной точки зрения в повествовании.
Развитие характера Уэнсдей мы можем проследить по тому, как она учится дружить, взаимодействуя с Энид, примеряет на себя роль заступницы слабых (Юджина) и защитницы исторической правды (выступает против праздника в честь Крэкстоуна), сталкивается со страхом потерять близкого (Вещь оказывается на волосок от смерти), жертвует собой (закрывает Ксавье от стрелы) и т.п. Вместе с тем по ходу сюжета мы как зрители узнаём её всё лучше и открываем для себя черты Уэнсдей, которые присутствовали в ней и раньше, однако были скрыты от нас (самый яркий пример — любовь к дяде). Так, её образ постепенно «очеловечивается».
Если мы посмотрим на систему персонажей, то сразу сделаем два замечания. Во-первых, в целом эта система укладывается в простую схему, где есть «хорошие» и «плохие» (пусть даже мы не сразу узнаём, кто есть кто). Во-вторых, Уэнсдей находится на противоположном полюсе от «истинных злодеев», которыми являются Тайлер, мисс Торнхилл и Крэкстоун. Если мы присмотримся ещё, то заметим, что у Уэнсдей как типичного героя есть друзья-союзники (Энид, Юджин, Вещь и др.), соперница, к «финальной битве» переходящая в разряд союзниц (Бьянка), некто вроде помощника-дарителя по Проппу³ (Гуди Аддамс), власть имущий, который в целом стоит на стороне света, но ставит преграды на пути героя к своей цели (директриса Лариcса Уимс) и т.д. И именно Уэнсдей оказывается «избранной», способной спасти школу Невермор, бросив вызов врагам-злодеям. На фоне последних, кстати, её черты антигероя меркнут. То есть, в системе персонажей Уэнсдей твердо занимает место героя. Монстр встаёт в позицию героя.
Вернёмся теперь к тезису, что в сериале Уэнсдей является носителем основной точки зрения. Если вы не понимаете, о чём речь, поясним: события в художественном мире всегда, с большей или меньшей очевидностью, демонстрируются зрителю или читателю через призму некоторого сознания. Всегда есть субъект, который как бы смотрит на происходящее; субъект, в чьём сознании прокручивается линия сюжета. От свойств этого субъекта зависят порядок событий, степень нашей (читательской или зрительской) осведомлённости, пространственно-временные границы, оценка и т.п. Важно также понимать, что точек зрения может быть несколько, и их соотношение — это отдельный пункт анализа художественных произведений. Но сейчас не об этом.
В сериале Уэнсдей не просто героиня, но и носитель основной точки зрения. Как рассказчик она получила от авторов «право голоса», возможность поведать историю так, как она её видит и знает. В конечном итоге именно её «версию правды» мы видим на экране, и это значительно сближает её со зрителем. Более того, как рассказчик она адекватна: в изложении нет значительных искажений, дистанция между нормальным (здоровым) сознанием потенциального зрителя и её сознанием невелика, выражается в оценочных комментариях, которые поддерживают мрачный образ героини и создают комический эффект. Для сравнения откройте, например, «Записки из подполья» Ф.М. Достоевского или «Заводной апельсин» Э. Бёрджесса: там сознание рассказчиков подчёркнуто искажено относительно наших представлений о норме. А точке зрения Уэнсдей мы в целом «доверяем».
Если суммировать, Уэнсдей развивается из антигероя в героя и со временем занимает соответствующее место в системе персонажей. Будучи монстром, она приобретает и раскрывает в себе общечеловеческие и героические черты, а благодаря функции рассказчика психологическая дистанция между ней и зрителем сокращается.
На примере этого персонажа мы видим, как происходит «очеловечивание» монстра. Во-первых, монструозность оценивается как относительная характеристика: она корректируется со временем (в процессе взросления), сходит на нет при изменении функции персонажа (аналогично социальной роли) или при более близком знакомстве с ним. Иными словами, если подойти с правильной стороны, окажется, что и монстры любить умеют. Во-вторых, монструозность остаётся на поверхностных слоях психики, а где-то на глубинном уровне сохраняется возможность диалога между Я и Другим.
В итоге монстр перестаёт восприниматься Чужим и становится Своим. Оставшиеся после метаморфоз монструозные черты теперь воспринимаются как инструмент создания индивидуальности. Монстр продолжает бросать вызов норме, но только поверхностной, и сохраняет основополагающие ценности. Это уже не Чужой, а Свой, но «с изюминкой».
Примечания:
- Морар А. Одомашнить Иного: показ монстров в России // НЛО. 2017. №1. — URL: https://magazines.gorky.media/nlo/2017/1/odomashnit-inogo.html (дата обращения: 31.01.23).
- Подробнее об этом: Романова А.П. Амбивалентность образа монстра в современной культуре: дихотомия «Свой – Чужой» // Евразийский Союз Ученых. 2015. №10. — URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=25008792 (дата обращения: 31.01.23); Шапинская Е.Н. Монстр как культурный герой: репрезентации монструозности в массовой культуре // Культура культуры. 2019. №2–3. — URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=39202999 (начало) URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=39203063 (окончание) (дата обращения: 31.01.23).
- Пропп В.Я. Морфология сказки / В.Я. Пропп — Л.: Academia, 1928. — URL: http://feb-web.ru/feb/skazki/critics/pms/pms-001-.htm (дата обращения: 31.01.23).
