***
поперёк — звук никогда не повторяется, вопреки
касанию руки — живое на живое, но ком
скатывается вниз и становится больше,
как если бы он был старательно поднят
на вершину холма, но не выдержал лёгкости:
потому и расплёскивается каплями, иглами и камнями,
а ты бегаешь по кругу, хватая одно за другим —
только имя бы! расплываются звёзды — смотрят, для кого?
подминая траву под себя, темнота — льдинки росы скользят
по коже, как если бы вчера говорили: «вода льётся сверху, но
никогда не достигает самого дна» — что ещё, если
темноты хватает только на то, чтобы вскрыть да скрепить
звуки никогда не значительные, но хотящие этого
вопреки бетону — такому же как роса, донья морей
и рука твоя (все они ускользают и молчание хранят);
и я стекаю с вершины холма комом слов,
не хотящих быть предложениями на языке родном,
теплящихся на дне морском, где неизведанные зверьки
вытесняют ненужный им солнечный свет.
***
а в густоте
цвета всегда будет место
звуку, бегающему по кругу
от солнца
до луны.
мы исчезаем
в верном направлении
к обратной стороне,
где тоже будет
свет.
да и зачем,
если пауза всё равно
громче всех
зубастых
строк и полос?
тише, я снова
слышу — ничего.
и август
сглаживает
неровности.
***
вне себя от собственной неприкосновенности:
все — мы, следом убегающего на скорости огня
зовущие на помощь. мыльные взгляды — ввысь, без
попытки поймать ни дом в окне, ни пятно от губ на стекле,
хотя вот что важно: мера себя самого определяется
неуловимостью строки, так и ускользающей от глаза,
даже если не пялиться в пустоту. мне всегда говорили:
«не бросай на полуслове». старательно вывожу «о»
концом к концу, окружая белое пятно на бумаге так,
чтобы оно не расплылось: точка, хотя выходит запятая,
потому что дрожит вокзальный фонарь, когда всё
смещается вправо.
***
угаданное в облаке тело расплывается
и незаметно становится тем,
на что не хватает воображения.
дожди мягко подходят со спины,
щекоча обратную сторону шеи.
тогда я вспоминаю, что
небо — это нёбо огромного рта вселенной;
реки — это руки нептуна, обнимающего мир;
горы — это всеобщее крохотное горе,
покоренное и обточенное водой и ветром,
обжитое у тёплого влажного подножья.
жить вдвоём у подножья горы, чтобы знать
о трогательной позиции самих себя;
жить вдвоём — трогательное событие.
дожди подошли, когда облака
распластались до бесформенности,
окаменели, наконец, остановились и замерли,
потемнели, как упавшие и разбившиеся яблоки.
капля ударяется о лист! — соприкосновение,
капля стекает с листа на траву — дрожь,
капля впитывается в землю — слияние.
мы лежим на зацелованной мартом земле,
когда, быть может, небо рядом с нами.
15.08.2023