Автор: Анна Рыбалкина
Действующие лица:
Иван — молодой человек с телефоном.
Нина — жена Ивана, существует в телефоне.
Три продавщицы (Оля, Маша и Таня).
Охранники.
Витек — гравер, бывший одноклассник Ивана.
Сцена 1
Большой Гостиный двор — памятник архитектуры Санкт-Петербурга, построен по приказу такой-то императрицы, в таком-то веке по просьбе купцов таких-то. Неоднократно горел и перестраивался. Здесь размещались лавки известных брендов, торговали перинами, мехами, тканями, серебром, зеркалами. Сейчас является достопримечательностью, универмагом для туристов, который практически бесполезен для местных жителей из-за странного ассортимента товаров, а также их дороговизны. В одном из строений Гостинки находится центральная станция метро. Ее нередко закрывают из-за страха столпотворений во время гуляний горожан.
Иван идет вдоль витрин Гостиного двора, осматривает товары и разговаривает по телефону с женой Ниной.
НИНА. Ты чего такой довольный?
ИВАН. Тут пирожки ниче так. Съедобные.
НИНА. А ты в Гостинку зачем пошел?
ИВАН. За этим, за сервизом.
НИНА. А сам что покупаешь?
ИВАН. Ну как? Пирожки.
НИНА. Это ты специально решил меня побесить?
ИВАН. Да нет. Куплю я эти чашки.
НИНА. А помнишь, зачем они нам?
ИВАН. Чай пить, сама же сказала.
НИНА. Они вообще-то для праздника.
ИВАН. Ну, вот.
НИНА. Не говори, что не знаешь, для какого.
ИВАН. Ты вроде бы хотела отметить — на нашей новой кухне первый раз чай устроить. Да?
НИНА. Да. И сервиз я заранее выбрала, осталось только его купить. Название помнишь?
ИВАН. Черт, забыл. Там этот нарисован мужик какой-то.
НИНА. Я тебе говорила, писатель Доб…
ИВАН. Добрынин, что ли?
НИНА. Тьфу ты! Какой Добрынин, Вань? Ну, какой Добрынин?
ИВАН. Я плохо запоминаю фамилии.
НИНА. Издеваешься? Сервиз с Добролюбовым, Ваня! Запомни — добро и любовь. Доб-ро-лю-бов.
ИВАН. А! Это как проспект Добролюбова, что ли?
НИНА. Вот, умница, можешь же, когда захочешь. Люблю тебя.
ИВАН. И я. Слушай, столько дверей, запутаться можно.
НИНА. Там всё просто. Гостиный двор.
ИВАН. И во дворе тебя ждут одни неприятности, ха-ха-ха.
НИНА. Заходишь, увидишь будку гравера, не обращаешь на нее внимания, идешь дальше, всё прямо и прямо. Никуда не сворачиваешь.
ИВАН. Давай ты сама, а? Купишь себе именно то, что хочешь. А? Тогда точно не ошибешься. Я тебе всё оплачу.
НИНА. Я сейчас закричу!
ИВАН. Нин!
НИНА. И трубку брошу.
ИВАН. Нина, из магазина! Нинок, не кипятись!
НИНА. Всё уже вроде наладилось: ремонт, кухня, занавески повесили, осталось только сервиз купить — и всё! Заживем, как цивилизованные люди!
ИВАН. Ладно. Я тебя услышал. Давай объясняй конкретно, куда идти.
НИНА. Направь телефон на полки, я тебе подскажу.
Иван направляет телефон на витрины.
НИНА. Выше подними, вот, я теперь вижу, это Садовая линия у переулка Крылова. Ок. Теперь покажи мне левую витрину.
ИВАН. Так?
НИНА. Левее, левее, стоп. Правее, чуть ниже. Да, вот отсюда веди в сторону. Так, так.
ИВАН. Смотри, тут тарелочки какие-то есть.
НИНА. Покажи, покажи. Нет. Не то. Это сувенирный отдел.
ИВАН. И еще чашечки вот такие. Подойдут?
НИНА. Нет, эти дурацкие, веди дальше.
ИВАН. О! Подстаканник стоит. Как в поезде, со стаканом, прикинь? А чего это он такой дорогой? Сто́ит, как целый поезд.
НИНА. Давай подальше от стаканов уйдем, ладно?
ИВАН. Ну и название у него! Кто такое придумал? — Подстаканник «Герб».
НИНА. Нам такое не надо.
ИВАН. «Императорский фарфор». Ты видела? Тут вся Гостинка в этих императорах, они везде: на стенах, на полках, на мороженом. Тебе нужен сервиз с императором? А че так? Хороший мужик. Можно было бы взять.
НИНА. Давай направо.
ИВАН. Какая тебе разница, кто на тебя с чашки смотрит: борода с очками и или Медный всадник? Ой, там лего!
НИНА. Ваня!!!
ИВАН. А что такого? Ладно. Поехали дальше. Видишь? Икра. Ювелирный. Часы. Ремни. А чего ты сама не пошла вместе со мной искать?
НИНА. Это мое бывшее место работы, не хочу там светиться.
ИВАН. А че тут продавщицы какие-то хмурые? Они, похоже, вообще никогда не улыбаются.
НИНА. Работа у них такая. Держать лицо.
ИВАН. Тут какая-то ленточка полосатая висит.
НИНА. Вот я дурында! Совсем забыла. Гостинка же по средам закрывается в семь. Никого не впустят и не выпустят. У них же там свои особенности.
ИВАН. А если я не успею купить?
НИНА. Тогда придется обходить все заграждения и идти пешком до Сенной… главное, никуда не вмешиваться и не лезть с вопросами к охране. Стоп. Кажется, пришли. Вот он. Сервиз. Стоит. Покажи-ка! Похоже это он.
ИВАН. Где? Этот?
Иван направляет телефон на витрину с посудой в отделе сувениров.
ИВАН. Это точно сервиз Добролюбова?
Иван тянет руку к витрине, отодвигая полосатую ленточку.
Затемнение. Звук удара. Звук падающего тела сопровождается звуком падающего телефона.
Сцена 2
Затемнение рассеивается. Иван лежит с закрытыми глазами на полу в отделе часов. Не двигается. В стороне валяется телефон. Стекло на нем треснуто. К Ивану подходят Продавщицы, они наклонились и рассматривают его, пытаются приподнять.
В глубине сцены стоит кабинка гравера. Там сидит Витек. Его не видно.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Его надо куда-нибудь убрать от греха подальше.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Охранники придут. Будут проблемы.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Давайте к граверу его откатим и сразу забудем.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Не, он на нас настучит. Это же двери виноваты. Не мы.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Двери, они такие, всегда виноваты, когда кто-то упал.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Двери у нас тугие, любят мстить. Особенно по средам: бьют наотмашь.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Мне кажется, что это Нинкин муж. Я его часто видела. Он все время тут ходит, ее ищет.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Она же вроде во дворе Гостинки сидит.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Ходи-не ходи… Ее все равно не выпустят. Дурак он. И зовут его Иван, вроде.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Когда она работала у нас, то упрашивала всех кричать. Говорила: «Давайте, давайте, не молчите — кричите!»
ПРОДАВЩИЦА МАША. Вот ее и уволили.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Правильно. Нечего кричать. Она надоела тут со своим Добролюбовым. Типа: «Он все знал! „Уважение к собственному достоинству потерялось“! Почитайте!». Она бы еще вопросы начала задавать.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Она и задавала. Иногда шепотом, у туалета, пока никто не слышит.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Но кто-то всё равно услышал. Не проскочило. Вот, во дворе теперь сидит. Докричалась.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Нинка — дурочка. Рыпаться бесполезно. Кричать бесполезно. Вопросы задавать бесполезно. Сколько говорили уже! Так до панической атаки себя довести можно.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Ты только что сказала слово «сколько».
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Оно не вопросительное, ты гонишь. И вообще оно уже разрешено.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Да, разрешили месяц назад.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Но я слышала, что его вчера снова отменили.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Вы меня запутали. Отменили то, что отменили? Значит, не будем пока говорить «сколько».
ПРОДАВЩИЦА МАША. От греха подальше.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. А этот всё лежит. Может растормошить его?
ПРОДАВЩИЦА МАША. Пусть лежит. Вопросов не задает.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Он в таком виде даже вроде ничего. Смотрится.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Ну, ты сказала! Мужик как мужик. Чужой. Да, еще и проблемный.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Ну и пусть. Иван — ниче так.
Иван внезапно открывает глаза, садится и чешет рукой ушибленную щеку.
ИВАН. Я что? В отключке был?
Иван вскакивает.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Вот, очухался наконец-то.
ИВАН. Первый раз со мной такое. Это Гостинка? Странно. Не фига себе.
Иван ощупывает лицо, двигает рукой челюсть, кладет две руки себе на грудь, как будто ищет сигареты по карманам, потом на живот, осматривает себя.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Сейчас вопросы начнет задавать.
ИВАН. Кто это меня так?
ПРОДАВЩИЦА МАША. Мы не в курсе.
ИВАН (трет шею). Мне надо зеркало. У вас есть зеркало?
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Вот так вот сразу! Ну и покупатель пошел! Мультикарту никто не покупает, а зеркало им сразу подавай.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Зеркало у нас только в витринах или в туалете. Но туалет закрыт.
ИВАН. Почему?
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Вот опять ненужный вопрос. Потому что его в аренду сдали.
ИВАН. И как теперь?
ПРОДАВЩИЦА МАША. Блин. Давайте без вопросов. Мы терпим.
ИВАН. А зачем терпеть?
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Тише! Слишком много вопросов, дорогой — хороший.
ИВАН. Я хочу посмотреть, сильно мне физиономию помяли или нет. А то стыдно будет жене в таком виде показаться.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. А некоторым синяки и шрамы очень даже идут.
ИВАН. Я вообще-то за сервизом пришел.
Включается сигнализация, но тихо.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Знаем, знаем. Не в первый раз.
ИВАН. Вообще-то в первый. Эй! (смотрит на разбитый телефон) А кто разбил мне телефон?
Включается сигнализация, чуть громче.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Знаем, знаем. Не в первый раз.
ИВАН. В смысле? Я с женой сейчас разговаривал, а меня кто-то вырубил.
Сигнализация звучит еще чуть погромче.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Знаем, знаем. Не в первый раз.
ИВАН. Что вы заладили? Что у вас тут происходит? (Сигнализация включается-выключается) Сигнализация у вас сломалась, похоже.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Знаем, знаем, Иван-ниче так».
ИВАН. Остановитесь, вы! Люди. Ау!
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ, МАША, ОЛЯ (вместе). Я ничего не знаю.
ИВАН. Мне надо срочно позвонить жене. Дайте телефон, пожалуйста.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ (прячет руки). Мы не можем вам помочь.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Пардон.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Нет.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ (показывает на объявление, объявление висит на будке гравера и говорит шепотом). Посмотрите, там объявление висит.
ИВАН. Дурдом какой-то. Обложились тут своими императорами, и мозги в стопочку склеили.
Иван подходит к объявлению и читает.
ИВАН. «Зеркальная линия. Большой Гостиный двор. Со вчерашнего дня снова запрещены вопросительные слова „Сколько“, „Сколько стоит“, „Почем“, „Как купить“, „В какую цену“».
Прикольно! Похоже на квест.
«Напоминаем, что категорически запрещается задавать любые вопросы на территории Императорского Гостиного двора (ЛЮБЫЕ!!!) в часы его работы с 8.00 до 21.00».
Так. Кто это писал?
«Также остаются запрещенными (полагается штраф до 4 тысяч МРОТ) следующие слова „Чай, чайник, сервиз и любая посуда“. ПРОИЗНОСИТЬ ИХ КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕЛЬЗЯ!»
Не понял…
«В случае повторного нарушения данного правила руководство Гостиного двора имеет право задержать ответчика на неопределенный срок во дворе Гостиного двора до выяснения обстоятельств».
Задержать, это они хватили, конечно.
«П.С. Просим вас из чувства солидарности сообщать обо всех нарушениях данных правил охране. На территории Гостиного двора ведется звуконаблюдение».
ИВАН. Они с ума тут посходили, что ли, волкодавы? (длинный звук сигнализации)
ИВАН. Это что? (короткий звук сигнализации) Звуконаблюдение такое?
ИВАН (шепотом). Это от меня? (короткий звук сигнализации).
ИВАН (еще тише). Очуметь. (еле слышный звук сигнализации)
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Если бы он на самокате ездил по Гостиному двору, я бы ничего не сказала.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Если бы он ругался матом или громко музыку включал, я бы ничего не сказала.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Если бы он принес большую палку и задевал витрины, я бы ничего не сказала.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. ПРОДАВЩИЦА МАША. ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. (хором) Но он задает вопросы!!!
Подходят охранники к продавщицам.
ОХРАННИКИ. Проблемы.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Проблем нет. У нас клиент.
ОХРАННИКИ. Клиент. Мешает. Говорит. Шумит.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Всё в порядке.
ОХРАННИКИ. Всё в порядке. Пишет надписи. Задает вопросы. Кричит.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Пока нет. Клиент упал.
ОХРАННИКИ. Всё в порядке. Клиент упал.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Всё в порядке. Клиент встал.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Всё в порядке. Телефон упал и сломался.
ОХРАННИКИ. Всё в порядке. Клиент сломался. (ржут)
Подходит Иван к охранникам и к продавщицам.
ИВАН. Там… Это…
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Объявление. Мы не задаем вопросов. Всё в порядке.
ИВАН. Я ищу.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Он ищет. Всё в порядке.
ОХРАННИКИ. Клиент ищет.
ИВАН. Э… я должен позвонить жене.
ОХРАННИКИ. Не положено.
ИВАН. Но мне надо.
Охранники уходят.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Охранники ушли. Вы вопросов не задавали. Всё в порядке.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Телефон сломался. Но всё в порядке.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Всё в порядке. Иван, к счастью, вы и мы в порядке.
ИВАН. Вот это порядок, етишкин кот с коромыслом!
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Ваша жена сидит во дворе. Всё в порядке.
ИВАН. Не понял.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Всё в порядке. Она сидит там два месяца.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. И будет сидеть до конца.
ИВАН. Жена дома. Не путайте. Всё в порядке, девочки.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Ваша жена здесь. И давно.
ИВАН. Я тоже здесь. Похоже, тоже давно.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Нет. Вы сегодня пришли. Но ходите к нам уже два месяца.
ИВАН. Два месяца! Так-так… Всё в порядке. Давайте отсюда поподробнее.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Ваша жена сидит во дворе Гостинки два месяца. Всё в порядке.
ИВАН. Походу, у всех всё в порядке. Только почему-то очень хочется домой.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Безвыходная ситуация в прямом смысле. Выхода нет. Но всё в порядке.
ИВАН. Я вам не верю. Моя жена не может сидеть во дворе двора! Фи-зи-чес-ки не может! Я ей позвоню и докажу вам. Только мне нужен телефон.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Всё в порядке. Купите новый.
ИВАН. Я так больше не могу! Я вас всех сейчас порву! Телефон есть — телефона нет. Жена есть — жены нет! Бред! Какой-то бред! Позвоните ей, я дам номер!
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Она там без телефона сидит. Всё в порядке, Иван ниче так.
ИВАН. Тогда как мне с ней связаться? (Сигнализация) Я не могу без вопросов! (орет на сигнализацию) Не могу!
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Просто не задавайте вопросов и не говорите про то, за ЧЕМ вас послала жена.
ИВАН. ОК. Допустим, сейчас она сидит во дворе, хотя это бред, конечно. Ну, допустим. Ей нельзя позвонить, тоже бредятина. Но тогда отведите меня к ней!
ПРОДАВЩИЦА МАША. Туда не водят.
ИВАН. Тогда дайте мне выйти. И забуду вот это всё как страшный сон.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Двери Вас не выпустят. Не волнуйтесь. Ничего страшного.
ИВАН (свирипеет). Это — ничего страшного! Ничего страшного!!! Ничего страшного!!!!!
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Вы просто купите новый телефон. Там нет вопросительного знака на клавиатуре. И всё будет в порядке.
ИВАН. (успокаивается). Давайте так. Вы мне показываете, где у вас тут телефоны, и я пойду… Стоп. Вы сказали, что я сюда уже два месяца хожу, значит, я как-то входил и выходил!
ПРОДАВЩИЦА МАША. Вы приходили и спрашивали всё время одно и то же -вещь на букву «С», но ее здесь нет. Она не продается. Это запрещенный контент.
ИВАН. Подождите. Выходит, что я всё это время искал один и тот же «контент», и я ничего не знал про жену.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ (стреляет глазками). Да-да.
ИВАН. Как-то странно я себя вел все эти два месяца! Похоже, действительно, у меня было всё в порядке, что даже охрана меня не забрала.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Забрать не забрали, а штрафы налагали.
ИВАН. Я ничего не помню. Ничего, что было в эти два месяца. Только этот дурацкий «контент». Скажите мне! Это какая-то очень странная амнезия. (пауза) Ну я и осёл!
ПРОДАВЩИЦА МАША. Ругательства животных еще разрешены. Но я слышала, что скоро их тоже запретят.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Мат, кстати, давно запретили.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Но за мат не штрафуют.
ИВАН. Я же говорю, что у вас тут все нелогично построено.
ПРОДАЩИЦА МАША. Тут своя логика, Иван ниче так. Она продуманная и правильная. Всё в порядке.
ИВАН. Послушайте вы все, я сейчас пойду и обыщу весь магазин по всем углам.
ПРОДАЩИЦА ОЛЯ. Все углы правильные.
В окошке появляется Витек. Продавщицы, увидев его, убегают.
ВИТЕК. Эй!
ИВАН. Вот те раз! Ты! Знакомое лицо!
ВИТЕК. Я!
ИВАН. Не ожидал тебя тут увидеть, Витек.
ВИТЕК. А я сижу вот тут.
ИВАН. Слушай, я хотел тебя спросить, блин. Да, нельзя.
ВИТЕК. Про жену, наверное.
ИВАН. Да. Точно. Ты, скорее всего, что-то о ней слышал.
ВИТЕК. Нет. Ничего. Я тут сам по себе. Мимо меня всё. Ничего не знаю.
ИВАН. Тут всё так странно, все быстро забывают самое важное. И я вроде как тоже начинаю забывать. И всё-таки, может, ты знаешь, как ее найти.
ВИТЕК. А ты норм. Здоров. Работаешь. Семья.
ИВАН. Да-да. Витек! СОС! Мне помощь нужна.
ВИТЕК. Покупаешь что-то для дома. Наверняка, с императорами, что-то красивое.
ИВАН. Свихнуться можно. Ты же одноклассник, блин, бывший кореш. Да, у меня семья! Всё хорошо! Всё в порядке! Но сейчас не в порядке.
ВИТЕК. Блеск. Красота.
ИВАН. Она хотела отметить окончание ремонта, купить на стол… Попросила меня сюда прийти. В Гостинку эту чертову. И писатель этот нарисованный ей нужен … добро…
ВИТЕК. Писатель — это прикольно. Я тоже практически писатель, гравирую надписи, буковки-загогуленки вырисовываю. Я гравер. Вот смотри — работаю (показывает на будку) всё в медалях и кубках! Могу тебе что-нибудь написать.
ИВАН. Ты же учился на священника.
ВИТЕК. Священник и гравер почти одно и то же. Оба со словом работают и с золотом.
ИВАН. Ты, кажется, бросил тогда семинарию.
ВИТЕК. И правильно, что бросил. В кабинке работать гораздо спокойнее, клиентов и начальства почти никогда не видно.
ИВАН. Тут же дурка полная.
ВИТЕК. Это как посмотреть. Всё чисто и сухо. А вообще, я на буквы только смотрю, а не по сторонам.
ИВАН. Вот и я не смотрел по сторонам.
ВИТЕК. И правильно делал.
ИВАН. Такая религия, значит у тебя сейчас. Знаешь, я всё-таки хочу у тебя выяснить. Ты ведь не совсем чужой человек. Они запрещают задавать вопросы, потому что сами не хотят на них отвечать? Просто кивни. (звучит сигнализация)
ВИТЕК. Я пас. Я не касаюсь никаких вопросов. Я чист.
ИВАН. И Добролюбов тебе не нужен.
ВИТЕК. Ясное дело.
ИВАН. И в школе ты его не проходил.
ВИТЕК. Я тогда был влюблен в твою жену.
ИВАН. Тогда помоги.
ВИТЕК. Чревато.
ИВАН. Ну, ты и козел!
Приходят Охранники.
ОХРАННИКИ. Гравер. Нам сообщили, что Вы вы-вы-гра-вы-ви-ро-ва-ли запрещенное слово (показывают ложку). Вот!
ВИТЕК. Быть такого не может! Даю слово.
ОХРАННИКИ. Не надо слова. Это лишнее.
ВИТЕК. Что мне заказали, то я и гравировал. Вопросов быть не может.
ОХРАННИКИ. Вопросов не может быть, но есть слово. И Вы его вы-вы-гра-вы-ви-ро-ва-ли.
ВИТЕК. Это всё заказчик! Это все он, он меня заставил, он дал мне это слово!
ОХРАННИКИ. Заказчик отказался от своего слова.
ВИТЕК. Ну, и я отказываюсь.
ОХРАННИКИ. А оно не стирается!
ВИТЕК. Ну да. Мастер работал.
ОХРАННИКИ. Ваш отказ от слова не принимается. Так как Вы увековечили запрещенное слово, это считается тяжким преступлением. Особенно тяжкая первая буква «Ч», но и последняя буква «ю» не менее тяжкая.
ИВАН (берет ложку, смотрит, читает). Это же не запрещенка, это же про любовь! «Я в тебе души не чаю». (Сигнализация включается, Иван машет на нее рукой, сигнализация кашляет).
ОХРАННИКИ. (хватают Витька) Мы вынуждены Вас увести.
ВИТЕК. Это просто совпадение! Я не хотел! Я не это имел в виду!
Иван ложится на пол и закрывает глаза.
ИВАН (декларирует). «Я в тебе души не чаю!» «Я в тебе души не чаю!» «Я в тебе души не чаю!»
Сигнализация включилась довольно громко, не кашляет. Охранники и продавщицы возвращаются.
ОХРАННИКИ. Сработала сигнализация.
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Всё в порядке. Наш клиент снова упал.
ИВАН. Да не упал я. Это вы все тут упали.
ОХРАННИКИ. Сработала сигнализация.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Всё в порядке.
ИВАН. Задолбала эта сигнализация. И вы все задолбали!
ОХРАННИКИ. Мы выпишем штраф.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Всё в порядке. Не надо штраф. Клиент уходит.
ОХРАННИКИ. Клиент в порядке — штраф в порядке.
ИВАН. Давайте этих продавщиц пошлем куда-нибудь подальше.
ОХРАННИКИ. Не вопрос.
ИВАН. Это предложение.
ПРОДАВЩИЦА МАШАЮ ТАНЯ, ОЛЯ. Мы не задавали вопросы, это всё он.
ИВАН. Он это я.
ОХРАННИКИ. Итак. Ваше имя — Я.
ИВАН. Я Иван.
ОХРАННИКИ. Иван это Я.
ИВАН. Я и есть Иван. Блин. Ребята.
ОХРАННИКИ. Всё в порядке. Ваше имя, Я, ИВАН. Так и запишем «Яиван» (никто ничего не пишет).
ОХРАННИКИ. На вас накопилось двести пятьдесят штрафов за два месяца. Это именно та цифра, которой достаточно, чтобы подать на вас в суд. Все присутствующие будут вызваны на него свидетелями.
СЦЕНА 3
Суд. Охранники собирают из коробок тумбу. Продавщицы стоят рядом. Будка гравера заклеена крест-накрест скотчем. Витек не сидит в будке. Иван сидит на стуле сбоку, как подсудимый.
ОХРАННИКИ. Подсудимый, вы обвиняетесь с том, что на вас собрано двести пятьдесят штрафов за два месяца.
ИВАН. Я старался не задавать вопросы. Я просто вникал в эти ваши дурацкие правила.
ОХРАННИКИ. Правила не могут быть дурацкими.
ИВАН. Я выполняю эти дурацкие правила, я их терплю, как вы заметили.
ОХРАННИКИ. Правила не могут быть дурацкими. Особенно если там написано про запрещение.
ИВАН. Вы же видите. Я без связи с женой, с миром. Я один тут. И еще держусь, черт подери! Слово «черт» ведь пока не запрещено!
ОХРАННИКИ. Правила не могут быть дурацкими, особенно когда слова «черт», «ангел» и «Бог» в них не запрещены.
ИВАН. Я вообще спокойный, покладистый, прежде чем орать или драться, я пытаюсь выяснить обстоятельства, поговорить с человеком, спросить…
ПРОДАВЩИЦЫ ТАНЯ, ОЛЯ И МАША. Спросить! (сигнализация скрипит, но замолкает)
ОХРАННИКИ. Вам грозит страшное наказание.
ИВАН. Наказание — это не знать, кто ты сейчас.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Подождите! Я покажу! Я знаю, что вам сейчас, нужно Иван-ниче так, это зеркало. Я сейчас принесу.
ИВАН. Не надо! Я передумал смотреть на свою физию. Когда тут такое, смотреть на себя как-то стыдно. Скорее бы это всё закончилось!
ОХРАННИКИ. Это не закончится, и слово предоставляется свидетелям.
Продавщицы выходят к конторке и по одной выдвигают обвинения.
ПРОДАВЩИЦА МАША. Недавно подозреваемый зашел в отдел и долго рассматривал часы, потом попросил продавщицу завести их. Она была очень неопытная, сейчас уже у нас не работает. Он попытался изменить время и перевел часы на два месяца назад, я точно посчитала.
ОХРАННИКИ. Запишите. Подсудимый убивает время (Никто ничего не записывает).
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Мне всё время кажется, что на меня могут напасть и отобрать у меня всё самое ценное, мои дорогостоящие товары для королевского маникюра. Я сижу и жду, а никто не приходит. Но если вдруг кто-то решит покуситься на мой товар, то я готова, я вооружена тонкими пилочками и маникюрными щипчиками. Иван-ниче проигнорировал мой отдел, потому что искал совсем другой контент.
ОХРАННИКИ. Запишите. Ищет непотребный контент (Никто ничего не записывает).
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Недавно подозреваемый подошел ко мне и очень вежливо и настойчиво стал меня уговаривать провести его во двор. Я была возмущена. Он так долго стоял и уговаривал, что я начала плакать. Я не могла ничего сделать, слезы текли ручьем. А он успокаивал и говорил, что всё будет хорошо, и он поможет мне. Я говорила ему, чтобы он не говорил со мной, но он говорил, говорил, говорил.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ (плачет). Таня!
ПРОДАВЩИЦА ТАНЯ. Да, он довел меня. И дошло до того, что я стала говорить сама с собой. Я не могла закрыть рот. Он не закрывался. Это уже была не я. Как будто внутри меня поселился кто-то другой. И что хуже всего, Я ЗАДАВАЛА ВОПРОСЫ. Не знаю, что на меня нашло! (плачет) Я очень раскаиваюсь. ЭТО ОН ВО ВСЁМ ВИНОВАТ! Я считаю, что его нужно наказать.
ОХРАННИКИ. Суд принимает обвинение. Он будет наказан.
ПРОДАВЩИЦА МАША. И вообще! Подсудимый ни за что не захотел покупать мультикарту нашего магазина и отказался от посещения мастер-класса «Плетение дна». По его словам, мультикарта занимается слежкой, а плетением дна занимаемся мы все, причем каждый день.
ОХРАННИКИ. Позовите последнего свидетеля.
Появляется Витек. Вид у него сильно помятый, лицо и одежда явно поддавались сильной физической обработке.
ОХРАННИКИ. Вы гравер.
ВИТЕК. Да, я гравер, но сейчас безработный.
ИВАН (увидел Витька). Привет, братан. Послушаем твою проповедь.
ВИТЕК (с сильным возбуждением). Меня лишили самого главного! Это несправедливо!
ОХРАННИКИ. Вас вызвали не по Вашему делу. Об этом расскажете потом. Говорите сейчас про подсудимого.
ВИТЕК. Я говорить не умею. Я могу написать.
ОХРАННИКИ. Не надо ничего писать. Сейчас всё равно никто ничего не читает.
ВИТЕК. Я не виноват! У меня забрали мою будку!
ОХРАННИКИ. Если Вы сообщите нам про подсудимого что-то важное, например, про его непотребный контент, убитое время или запрещенные вопросы. Тогда вам смягчат наказание.
ВИТЕК. Я согласен. Я всё скажу.
ОХРАННИКИ. Подтвердите, что ЯиВан по фамилии Ничетак разговаривал с вами о его жене, которая сидит во дворе двора, и просил ей помочь.
ВИТЕК. Подтверждаю.
ОХРАННИКИ. Подтвердите, что ЯиВан по фамилии Ничетак задавал вам запрещенные вопросы на мутные темы.
ВИТЕК. Подтверждаю.
ОХРАННИКИ. Подтвердите, что ЯиВан по фамилии Ничетак сообщил вам, что он создал свою секту с запрещенным названием «Добролюбов» и втягивал в нее невинных граждан, чтобы заниматься мошенничеством и пить запрещенные напитки.
ВИТЕК. Подтверждаю.
ОХРАННИКИ. Запишите.
Сигнализация взбесилась, на протяжении следующей сцены она то включается, то выключается, ведет себя просто безобразно. Реплики почти не слышны из-за шума. Персонажи пытаются перекричать его.
ВИТЕК. Я рассчитываю на то, что мне вернут будку!
ОХРАННИКИ. Вам вернут будку, и Вы будете в ней сидеть.
ВИТЕК (Ивану). Ура! Значит в этот раз я выиграл.
ОХРАННИКИ. Но Вы не будете больше гравировать надписи.
ВИТЕК. Но будка у меня всё-таки будет.
ОХРАННИКИ. Да. Но вы будете в ней просто сидеть. (криком Витьку) Сидеть!
ВИТЕК. Есть.
Охранники отходят в сторону. Шумы на фоне прекращаются.
ИВАН. Спасибо тебе, Витек, ты в который раз бьешь меня по голове.
ВИТЕК. Обращайся!
ИВАН. Думаю, что ты знаешь, где находится этот серв… контент.
ВИТЕК. Очень может быть. Однако он не то, что ты думаешь. Он не даст тебе суперсилу, знаешь ли… он не предскажет твое будущее. Ха-ха-ха. Все так хотят светлого будущего. И ты хотел, не ври. И жена твоя тоже хотела. Дурачье! Этот «Добролюбов» не Ванга и не оракул. Он просто показывает всё как есть, без прикрас. Улови! Никаких розовых очков, никакого розового новоселья и никакой розовой цивилизованной жизни. Просто посмотри на реальное положение дел, и всё. Жена послала тебя, чтобы досадить тебе, показать, что ты дурак.
ИВАН. Почему ты стал таким?
ВИТЕК. От скуки. И еще. Хотел предупредить. Как только ты найдешь его, ты будешь огребать по полной. Больно и ощутимо. Но это уже буду не я. А мне пора.
ИВАН. Ты смотри, надолго не пропадай, Витек. Ты, наверное, скоро мне снова понадобишься. Может, мне надо забронировать у тебя заранее еще одну подлянку? Запиши там у себя где-нибудь в ежедневнике напоминание. Иван–Ничетак. Число и месяц.
ВИТЕК. Я выгравирую это у себя на лбу.
Витек уходит.
ОХРАННИКИ. Сейчас Вам предоставляется последнее слово.
ИВАН. А последнее желание? Я хочу видеть жену!
ОХРАННИКИ. Вам включат голограмму жены: вы будете ее видеть, но не услышите, а она услышит, но не увидит вас.
ИВАН. Согласен.
Включается голограмма.
ИВАН. (не может говорить, смотрит в оцепенении на голограмму жены. Жена сидит на стуле во дворе двора)
ОХРАННИКИ. Яиван, у Вас минута до бесконечного молчания.
ИВАН. Не могу говорить. Хоть по-немому, хоть по-нашему, не получается. Одни эмоции и знаки препинания. Всё не то! Нина!
Голограмма не реагирует.
ИВАН. Нина! Слышишь! Ты хотела закончить ремонт и жить как нормальные люди. (пауза) Но я не справился, Нина. Я не смог. Не вытянул. Вот ведь как всё обернулось. Большой УПС. Не могу сказать, как я скучаю. Нина, не нашел я этого «Добролюбова», они скрыли его. Но я многое понял, Нина! И ты меня поймешь! Я знаю, ты точно меня поймешь. Я СЕЙЧАС замолчу. Увижу, не увижу тебя еще, не знаю. Я сейчас …зарыдаю.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Сейчас начнется страшное.
Голограмма плачет.
ИВАН. Рыдать же не запрещено?
ОХРАННИКИ. Время закончилось.
ИВАН. Нам вырвали не только глаза, но и уши, нам вырвали язык! Мы калеки. СМОТРИТЕ! Мы… Но мы еще не умерли! Мы еще можем реветь! Как звери. Нина, слышишь. Если я буду рыдать, никто не умрет, правда? Если я буду рыдать, никто не умрет?
ИВАН. «Уважение к собственному достоинству потерялось, вера в право, а следовательно и сознание долга — ослабли, произвол попирал право, под произвол подтачивалась хитрость».
ОХРАННИКИ. Обвиняемый Яиван!
Голограмма Нина вскакивает и что-то кричит, жестикулирует. Голограмма выключается.
ИВАН.«Отсутствие всякой логики — вот логика этой жизни. Это не анархия, но нечто еще гораздо худшее».
ОХРАННИКИ. Обвиняемый Яиван, Выприговариваетеськполномуибеспрекословномубесконечномумолчанию.
Обвиняемый Яиван,
Выприговариваетеськпожизненному нахождениювГостиномдворесконфискациейвсеголичногоимущества.
Обвиняемый Яиван,
Уваснебудетвозможностивидетьсясблизкимиписатьчитатьвыходитьнаружу. Приговорбудетисполненнемедленноиобжалованиюнеподлежит.
НЕМЕДЛЕННО ЗАМОЛЧИТЕ!
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Ой!
ВИТЕК (за кулисами). Аминь.
СЦЕНА 4
Иван стоит на том же месте, что и в первой сцене, то есть на Садовой линии (отдел сувениры). Иван очнулся.
ИВАН. ЧТО? Снова?
Иван опасливо оглядывается, потом случайно роняет телефон, снова оглядывается, поднимает телефон, тыкает в него, щурится.
ИВАН. Не работает?
Подходит Продавщица Оля, ставит сервиз с писателем Добролюбовым на стол-витрину.
ПРОДАВЩИЦА ОЛЯ. Оплатите на кассе при выходе.
Продавщица Оля уходит. Иван смотрит на сервиз.
ИВАН. В смысле? (пауза) Сервиз «Добролюбов»?
Подходит к сервизу и рассматривает его. Телефон начинает скрипеть. Иван резко подносит телефон к уху, испуганно оборачивается.
ИВАН. Алло? Нина! Ты где?! Ты во дворе?
Нина. Алло!
Иван. Нина, Ниночка! Ты где?
Сигнализация включается, и голос ПРОДАВЩИЦЫ ОЛИ говорит: «Семь часов. Гостиный Двор закрывается, будьте внимательны, мы перекрываем все входы и выходы. Будут закрыты все магазины и станция метро. Внимание! Гостиный Двор перекрыт. Ищите другие выходы. Ищите другие выходы. Ищите другие выходы»
Иван все время тычет пальцем в телефон, кричит «Алло», прижимает телефон к уху, берет сервиз в охапку и двигается в сторону кулис.
ИВАН. Алло!
Иван останавливается на полпути. Слушает телефон. Смотрит на сервиз в замешательстве, делает жест, как будто хочет вернуть сервиз на место, потом снова прижимает к себе. Поворачивается к залу.
ИВАН (в зал). Нина спрашивает, надо кому сервиз? Мне всё равно отсюда с ним не выбраться. Я уступлю. Хотите?
КОНЕЦ
пьеса написана в мае 2022
публикация: 19.12.2023
