З
Я иду тебя искать
Литургия делится на «до и после», на службу для оглашенных и верных. Граница — чтение Апостола и Евангелия. Оглашенным в определенный момент нужно следовать какому-то
Санта Муэрте
Я бросила взгляд в окно, на календарь, а потом на свои руки, все в песчинках и трещинках. Мерида не меняется, тело не молодеет, время не
«Литературоведение, на мой взгляд, имеет будущее как наука внутренне подвижная, путешествующая, широко заимствующая и в то же время перед собой ответственная».
Будущее — за изучением текстов как сложных практик, в которых фаза производства и фаза восприятия трудноразличимы: обе предполагают творческое участие субъекта. Нужна гибкость, чтобы адаптироваться к резко возросшему разнообразию контекстов словесной жизни, чтобы умело переходить границы (границы ведь всегда пугают: высунешься со своей территории, а за её пределом ты уже не хозяин — все чуть-чуть или очень по-другому устроено). Литературоведение, на мой взгляд, имеет будущее как наука внутренне подвижная, путешествующая, широко заимствующая и в то же время перед собой ответственная.
«Но я, может, вас разочарую: все пишущие (занимающиеся писательством) филологи заражены профессионально. Они много знают, они думают: как же эти филологические знания применить в художественной практике. Это не всегда бывает, по-моему, удачно: чувствуются следы этой филологической начитанности».
Алексей Аркадьевич Па́уткин — о факультете в советское время, послевоенных годах, андеграунде и древнерусском человеке. Алексей Аркадьевич, расскажите что-нибудь о Вашем советском детстве в Москве
«В погоне за публикацией в ВАК-журналах и Скопусах исчезло бескорыстие, то есть фундамент любой науки. Самое главное, что жизнь университетская подчинена не науке, а инструментам её измерения, то есть наукометрии».
Людмила Олеговна Черне́йко — о семье, работе на факультете, научном языке и независимом мышлении. Людмила Олеговна, расскажите, где Вы родились? Я родилась в таком месте,